Они оба наелись, как косцы после целого дня работы, и залегли спать. И спали долго, до самого обеда.

— В самое ближайшее время необходимо выяснить, что это за озеро такое, — инструктировала Ивана Лайма. — Там явно что-то происходит, но что и почему — непонятно. Только аккуратно, не привлекая лишнего внимания. Главное — не создать ажиотаж вокруг темы и не породить новых слухов. И без того как-то тревожно.

— А старых много? — спросил заинтригованный Медведь. — О чем судачат аборигены?

— Аборигены несут всякую ахинею — про трехметровых щук, русалок, которых видели какие-то пионеры перед войной, про скот, который пропадает у озера, потому что там водится динозавр, и так далее. Еще что-то про живую и мертвую воду и чудодейственные лечебные свойства данного водоема. Но там никто не купается, обходят его стороной. Однако есть, похоже, любители пошарить в тех местах. Лазают по берегам, потом рассказывают всякую ерунду. В общем, Иван, действуй по обстановке, но осторожно. Попробуй найти специалистов — ну, кто этими проблемами занимается, только серьезно. Не знаю, как они называются. Вдруг что-то интересное всплывет.

Для начала Медведь решил до конца исчерпать тему своего писательства и напросился на встречу с одним из основателей районного краеведческого музея. Это был милый старикан, с совершенно замечательным именем Иван Иванович. Он действительно своими руками создавал экспозицию, которая теперь составляет гордость не только района, но и всего Подмосковья.

— Ну что, тезка, книжку пишете? — уточнил он, когда церемония личного знакомства была завершена. — У нас тут прекрасные архивы (Медведь вздрогнул), есть весьма любопытные документы, которые вы не найдете в Москве.

Иван вежливо поблагодарил, но начал с главного вопроса:

— Знаете, у меня на самом деле уже собрано множество исторических материалов о районе. Однако сейчас я занимаюсь проблемами, прямо скажем, неоднозначными. Точнее — необычными явлениями, непроверенными гипотезами, слухами. Это составит отдельную главу в моей книге.

— Вас интересует что-то конкретное?

— Несколько аспектов. Вот, например, Дурное озеро. Скажите, а что необычного в нем?

Иван Иванович оживился:

— Наслушались наших бабушек? Про утопленников, нежить всякую вам рассказывали?

— Про русалок, динозавров и трехметровых щук и чудодейственные свойства воды, — улыбнулся Медведь.

— Ну, это еще не все. — Иван Иванович принялся перечислять: — Про то, что у озера не одно дно, а несколько, слышали?

— Нет, — покачал головой Медведь.

— А про то, что водолазы, которые озеро приезжали исследовать, пропали? А про город на дне озера с церквами и лабазами? Вижу, что нет. Тогда слушайте…

Удивительное повествование длилось около часа. Медведь, словно очнувшийся от грез, не сразу и понял, что рассказ закончен. Иван Иванович ждал, как отреагирует гость.

— Поразительно, — искренне восхитился Медведь. — Но скажите, пожалуйста, если все это фантазии, то почему они вообще возникают? Наверное, какие-то причины есть?

— Причины? — краевед задумался. — Место глухое, отдаленное. Там и при солнышке неуютно, а в сумерки да в плохую погоду…— Он махнул рукой. — Что-то послышалось, померещилось. Я сам туда ходил неоднократно — интересно все-таки. Вы там были? — неожиданно спросил он.

— Не успел, но собирался.

— Сходите, там любопытно.

— В каком смысле?

— Во всех. Знаете, ведь озеро это какой-то поразительно правильной геометрической формы. Если бы местные жители не были такими пугливыми и суеверными, они должны были назвать его не Дурное, а Круглое. Другого такого не то что в нашем районе, думаю, и в соседних областях не найти.

— Его что, люди выкопали?

— За минувшие четыреста-пятьсот лет таких сведений не имеется. Скажите — зачем в лесу, среди болот, рыть водоем? Если бы рядом с усадьбой, с деревней — тогда другое дело. А в непроходимой чаще…

— Но тропинку ведь туда протоптали.

— Конечно. За грибами, ягодами, за дровами ходили. Охотники опять же… Туда ведь, если по прямой, от Богодуховки не так и далеко.

— А чем еще озеро необычно? — снова вернулся к теме Медведь.

— Знаете, там как будто нет берегов. То есть — прямо от кромки леса такой аккуратный земляной вал, по всей окружности. И сразу — вода. Дна там нет, глубина от самой кромки.

— И сколько?

— Не знаю, я не мерил.

— А тот, кто мерил, пропадал без вести?