Проснувшись и поглядев на часы. Лайма подскочила как ужаленная. Вечеринка у Гракова! Надо не только успеть привести себя в порядок, но и выработать стратегию поведения. Тактику можно менять прямо на ходу, сообразуясь с обстоятельствами, но основную линию следует наметить сразу. На кого направить свое внимание? На Гракова? Или на Сашу? А может быть, на Бабушкина? Или постараться наладить контакт с теми, кого она еще ни разу не видела?

Первым делом Лайма отправилась в душ, постояла под горячими струями, а потом облилась холодной водой. Когда она вышла из ванной комнаты с полотенцем на голове, в дверь постучали.

— Тук-тук! — сказала Венера сладким голоском. — Извини, но я прошла через калитку Анисимова, он был в саду.

— Этот тип никогда не спит, — проворчала Лайма. — Заходи, дорогая, налить тебе кофе?

— А где Альберт? — тотчас спросила Венера. — Я принесла ему пирожки.

— Вот спасибо, он так обрадуется! Дети, старики и психи обычно очень любят пирожки. Я сейчас его позову. Альберт! — крикнула Лайма, открыв дверь в подвал. — Венера пришла тебя навестить.

Если она думала, что «Альберт» не придет, то сильно ошиблась. Через пару минут «племянник сестры ее покойного мужа» взлетел по ступенькам. Улыбка у него была абсолютно бессмысленной, и Лайма не поняла, то ли Корнеев так хорошо играет, то ли в присутствии Венеры у него действительно отказывают мозги.

— Я принесла вам пирожки, — повторила несчастная и поставила на стол мисочку, накрытую белоснежной салфеткой.

«Пирожки наверняка кухаркины», — подумала Лайма, но озвучивать эту мысль не стала. Она недавно обрела подругу и не хотела сразу ее терять. Ее напарничек тем временем уселся за стол и принялся поедать угощение, не сводя глаз с гостьи.

Обычно Корнеев не пользовался тем, что красив, как дьявол. Он это, конечно, осознавал, но относился к своей внешности просто, принимая ее как данность. И реакцию женщин на себя тоже принимал как данность, как явление природы, за что Лайма его всегда уважала.

Но на этот раз с ним произошло нечто удивительное — словно в нем включился какой-то особый моторчик, который придал всему механизму дополнительную мощь. Корнеев весь будто светился изнутри, а в глазах его плясали золотые искорки. Поэтому Лайма не винила Венеру в том, что та то бледнела, то краснела и роняла на пол все, до чего могла дотянуться.

Когда бедняжка ушла, кое-как обговорив детали вечернего похода в гости и часто оглядываясь, Лайма покачала головой и заметила:

— Я, конечно, в своей жизни уже встречала мужчин, которые могут с лету покорить любую женщину. Но ты, похоже, в состоянии свалить с ног сразу целый хор.

— Неправда, — возразил Корнеев, остро взглянув на нее. — Ты же не поддаешься.

— У меня иммунитет, — искренне ответила Лайма. — Я к коллегам по работа отношусь, как к братьям. И не рассматриваю вас как объект личного интереса. Это уже нельзя изменить.

— Иван расстроится, — еле слышно пробормотал Корнеев. И уже нормальным голосом спросил: — Кто придет на вечеринку к Гракову?

— Весь наш «особый список», — усмехнулась Лайма. — Да это и неудивительно. Здесь только дюжина домов куплена. В некоторых еще работают строители, а из тех людей, которые осели здесь основательно, за границу беспрепятственно выезжают далеко не все. Конечно, — добавила она, — сам посыл ограничить список подозреваемых теми, кто постоянно ездит за границу, не совсем неверен. С иностранцами можно общаться и в России. Но с чего-то же надо начинать…

Корнеев достал свой карманный компьютер и открыл файл с упомянутым списком.

— Итак, — сказал он. — Кто у нас тут не охвачен твоим вниманием?

— Муж Леночки, — сразу же ответила Лайма. — Николай Дюнин, дизайнер. Она говорит, что он очень известный. Если это правда, ты сможешь про него что-нибудь нарыть в Интернете. Сделай мне справочку, хорошо?

— Сделаю. Значит, Венера — уже твоя. Потому что у тебя есть я, — самоуверенно добавил он. — Саша обожает тебя за собачку, Гракова ты заинтересовала, с Бабушкиным вы вместе курили анашу, с Анисимовым ты флиртуешь.

— Я флиртую?! — возмутилась Лайма. — Ты с ума сошел! — Немного помолчала и добавила уже спокойным тоном: — Конечно, флиртую. Мне и положено с ним флиртовать. За этим меня сюда и направили. Не волнуйся, я с ним справлюсь.

— Знаю, — вздохнул Корнеев.

— Пока что у него стадия сопротивления. Скоро между нами все будет очень плохо, но потом — сразу хорошо. Это азбука, Евгений.

— Мне бы не хотелось, чтобы меня кто-нибудь вот так… просчитывал, — признался он.

— Тебя не разрабатывает служба безопасности, — напомнила Лайма. — Значит, остается кто?

— Кроме мужа Леночки? Господин Чуприянов.

— Дмитрий, кажется?

— Дмитрий, — пйдгвердил Корнеев. — Бизнесмен, поддерживает тесные отношения с некоторыми государственными чиновниками. Отношения основаны исключительно на денежном интересе с той и с другой стороны. Чуприянов владеет сетью фитнес-клубов и сопутствующих им ресторанчиков здорового питания. У него есть телохранитель и шофер в одном лице, Миша Гулин. У Миши уникальное заболевание — не может связно излагать мысли, поэтому почти все время молчит. Из деревни в дом Чуприянова приходит женщина — готовить и убирать: здешняя прислуга обходится дешевле, чем московская, чтобы ты была в курсе. Кстати, почему у нас до сих пор нет кухарки?