— Может, оставишь эту затею? С бандитами шутки плохи.

— Надеюсь, со мной ничего не случится.

— Тогда желаю удачи, — на ее лице появилась натянутая улыбка, а в глазах клубилась тревога.

— Выпьем чашечку кофе? — я кивнул в сторону отеля «Адал-берт», крутая крыша которого возвышалась над монастырской стеной.

— Не могу. У меня важная встреча. Пока. Она погасила сигарету и торопливо зашагала к машине.

Ночью я почти не спал и вертелся у зеркала, подбирая соответствующий наряд для зоны повышенной опасности. Вечером позвонила Эльза и предупредила, что представителей полиции и журналистов там вычисляют мгновенно. Поэтому все из облика респектабельного журналиста-международника пришлось отложить до лучших времен. У знакомого истопника я одолжил пропитанные угольной пылью кеды и ссохшийся парусиновый ком, некогда служивший курткой. Облачившись в мерзко нелепый наряд, я с тоской поглядывал в зеркало, где маячил жалкий забулдыга.

Так проходили минута за минутой, и, казалось, темнота летней ночи сгущалась не в квадрате окна, а в моей груди. Ночь, словно петля, стягивалась вокруг шеи, сбивая дыхание. И когда, наконец, паутина рассвета вползла в квартиру, и на асфальте очертился силуэт такси, я спустился вниз и своим видом явно напугал знакомого водителя.

— Извините, пан журналист, — удивился он, — но я поначалу вас не узнал в этом… — он мысленно подбирал подходящее слово.

— Бросовом хламе, — подсказал я.

— Вот именно. Куда вы в таком наряде? Для маскарада вроде бы время неподходящее.

— На работу, мой друг. Решил студенческие годы вспомнить и вагон с углем разгрузить.

Автомобиль ринулся по пустынной улице, на которой изредка встречались поливочные машины. Мокрый асфальт дымился, словно парное молоко. Таксист уловил мое внутреннее напряжение и не докучал расспросами.

Ровно в четыре сорок пять машина притормозила у Выставочного комплекса, и я смешался с пестрой толпой нелегалов. В воздухе витал полушепот русских, украинских, белорусских и молдавских фраз. Испуганно озираясь по сторонам, люди с надеждой ждали вербовщиков.

День обещал быть знойным. Да, вкалывать в такую жару будет нелегко, но тревожная мысль не поколебала намерения продолжить журналистское расследование. Я изучал лица вокруг, стараясь разгадать их житейские проблемы. Они, эти лица, кружились рядом, озабоченные и жесткие, некрасивые и растерянные, кружились до тех пор, пока из толпы не выделилось одно — сухощавое, с мелкими, но выразительными чертами, и с синяком под глазом. Я придвинулся к нему:

— Откуда, приятель? Тот настороженно посмотрел на меня и пробубнил:

— Из Таллина. Слышал о таком городе?

— Выходит, мы соседи. Я из Риги.

Сморщенное лицо разгладилось, дряблый рот улыбчиво приоткрылся, обнажая белые зубы с желтыми крапинками золотых коронок.

— Почти земляк! — прохрипел он и хотел еще что-то сказать, но тут появились вербовщики. Молодые крепкие ребята подъезжали на добротных машинах. Всех их роднила спортивная выправка, жесткость в глазах и русская речь с примесью блатного жаргона. Представители бандитских группировок явно вольготно чувствовали себя в этой хлебосольной стране. Вот и сейчас они деловито осматривали «живой товар», забирали паспорта и уводили к своим автомобилям. Лишившись документа, человек становился собственностью работорговца.

Высокий детина со шрамом на лбу окинул меня оценивающим взглядом. Я внутренне напрягся — судьба уже манила меня кое-какими посулами, но незримый карточный домик надежды рассыпался, когда я ошарашил вербовщика отсутствием паспорта. Он посмотрел на меня, как на прокаженного, и тут же потерял ко мне всякий интерес. Другие претенденты безропотно протягивали документ, их увозили в неизвестном направлении.

Эстонцу тоже не везло. То ли синяк под глазом отпугивал, то ли неряшливая одежда, но, окинув парня пытливым взглядом, работодатель проходил мимо. Эстонец лишь тяжело вздыхал вслед.

— Не переживай, земляк, — я пытался его успокоить. — Подберут и тебя.

— Кому нужен такой ободранный! — тоскливо заметил он. — Приехал в Прагу на пару дней, а кукую тут уже с неделю…

— А что случилось?

— Русский стандарт, — он криво усмехнулся. — Напоили, обобрали… Очухался уже на окраине Праги с вывернутыми карманами. Наши соотечественники поработали… Помню, девушка смазливая ко мне подкатилась в кафе и щебетала с хохляц-ким акцентом… Сидели, коньячок попивали, а потом красавица предложила к ней поехать, — он тяжело вздохнул и продолжил: — У меня пунктик есть… Как перепью сверх нормы, мозг отключается, и ничего не соображаю… Последнее, что помню, в машину сел… Чемодан свой я в камере хранения на железнодорожном вокзале оставил. И его умыкнули. Слава богу, паспорт в кармане оставили.

И с отчаянием в голосе добавил:

— Брожу, как бездомная собака, по чужому городу. Где взять деньги на обратный путь, если в Чехии у меня нет знакомых? Украинский бродяга подсказал, что здесь можно найти работу… Вот и приехал. Одна радость — в пражском метро нет турникетов и контролеров, можно бесплатно прокатиться…

— Контролеры есть, — пояснил я. — Только в такую рань они спят.

— И слава богу. Я по утрам в вагоне метро отсыпаюсь.

— Мой тебе совет: спрячь паспорт и забудь о нем.