— Знаешь, Женя, нам нужно будет поставить здесь памятник последнему президенту России. Ну, в том смысле, конечно, что и здесь тоже, а не только в Москве.

Женя пожал плечами и ответил:

— А по моему Арсенал уже сам по себе является памятником.

В каком-то смысле он был прав. Кивнув, я спросил:

— Как же вы смогли его построить?

Вздохнув, Женя ответил:

— Батя, когда нам стало известно, что катастрофа неминуема, но тем не менее есть шанс, что много людей выживет, было немедленно принято решение держать всё в тайне и бросить все резервы страны, всю валюту на госзакупки и строительство новых капониров, которым не будет грозить затопление. Сюда нагнали техники и военные строители работали вместе с метростроевцами круглосуточно. Арсенал они построили быстро, всего за четыре месяца, а потом возвели ещё четыре хранилища и их всех вместе с семьями отправили на Алтай. Уже тогда наши учёные сказали, что скорее всего это будет самая безопасная зона и не ошиблись.

До Алтая мы ещё не добрались. У нас даже не была установлена связь с этим регионом, но судя по данным космической разведки там всё было спокойно. Хотелось бы мне верить в то, что так будет и дальше. Зато неспокойно было в Сибири. Судя по всему, по тайге бродили банды колбитов. Об этом можно было судить уже потому, что многие деревни и посёлки были брошены и явно разрушены, хотя по ним и не прошлась волна. Однако, вот уже больше недели на некоторых снимках мы видели отряды всадников, скачущих верхом на лошадях и верблюдах. Они точно не были колбитами, поскольку были одеты в камуфляж и многие вооружены крупнокалиберными пулемётами, "Утёсами" и даже "Кордами". Представляю себе, что это были за бойцы, скорее всего воины Волны. Поэтому мы решили отправить в Сибирь, а точнее в Тюмень, триста двадцать вертолётов, в основном "Ми-8" и "Ми-24", которые могли принять на борт большое количество боеприпасов. Именно для того чтобы начать переброску вертолётов в Сибирь, неподалёку от Арсенала уже совершили посадку шесть "Русланов" и теперь на посадку заходили пять французских военно-транспортных самолёта "А-400", а также дюжина американских самолётов "Си-130 "Супер-Геркулес".

С Тюменью у нас ещё не была установлена связь, но тюменский аэродром мог принять наши самолёты. Сибирякам нужно было срочно помочь избавиться от двуного зверья. Десант мы туда не посылали, но зато отправляли пятисоткилограммовые вакуумные бомбы. Очень хорошее средство, способное с гарантией уничтожить даже крупную банду. Сверху нам было хорошо видно, как идёт погрузка вертолётов на самолёты и как уезжают в сторону городов, где будут формироваться ударные армии, караваны техники. Лязг, рёв и грохот стояли просто оглашенные, но во всём просматривался порядок и чёткая организация. Регулировщики, держащие в руках красные и белые флажки, чётко указывали, кто и куда должен ехать. Вместе с прочей техникой из капониров стали выезжать эшелоны с боеприпасами и военным снаряжением. Волна к нашему счастью не унесла с собой железнодорожные пути и нам не пришлось их восстанавливать. Так, просто очистили стрелки от мусора и всё. В принципе делать мне здесь уже было нечего и потому мы спустились вниз, добрались до вертолёта и в начале десятого полетели в Москву. Сверху мне было хорошо видно, как колонны техники движутся в направлении автомобильной дороги, ведущеё к Ярославлю. Да, после этого от неё останется одно только воспоминание, ну, ничего, восстановим заново и она будет лучше прежней. Не успел я долететь до Москвы, как мне позвонили и кто-то сказал:

— Батя, срочно возвращайся в Москву. Есть не совсем приятные новости из Псковской области. Там какие-то типы повязали наших разведчиков. В общем там творится что-то непонятное, но в двенадцать ноль-ноль псковские обещали выйти на связь.

От услышанного у меня чуть глаза на лоб не выскочили. Мы считали Прибалтику, Псковскую и Ленинградскую область чуть ли не зоной тотального бедствия, ведь ещё в первый месяц авиаразведка показала, что там в городах нет ни единой живой души и вдруг на тебе, кто-то повязал разведчиков. Интересное, кто бы это мог быть? Времени до двенадцати часов дня, когда псковские обещали выйти на связь, было ещё целых полтора часа, так что я должен был успеть добраться до Кремля вовремя и именно так оно и случилось. Выпрыгнув из вертушки, я бегом бросился к связистам и через каких-то три минуты, как я влетел в на пункт правительственной связи, псковичи вышли на связь и кто-то нахальным басом поинтересовался у меня:

— Эй, москвичи, ну, чо, ваш президент объявился или вы снова будете заставлять меня ждать? Вы там того, пошевеливайтесь, блин, а то ваши ребята тут соловьями поют, какой ваш Батя толковый и оперативный, а я этого чего-то не чувствую.

Ну, и что я должен был сказать на это? Не долго думая, я, по старой привычке, рыкнул командирским голосом:

— Отставить болтовню в эфире. — И уже по новой привычке сказал — С вами вышел на связь президент России, доложите, кто вы такой и введите меня в курс дела. Меня в первую очередь интересует, что творится у вас в Псковской области. Какие вы понесли жертвы, сколько людей уцелело и какие трудности и с чем вы испытываете. Вот тогда мы и зашевелимся.

Из наушников тут же донёсся возмущённый голос:

— Мужик, значит так, я тебя президентом не назначал, а потому ты для меня никто и звать тебя никак, будь ты хоть трижды кому-то Батя, понятно? А теперь ты быстро доложи, с чего это ты решил, что являешься президентом? Смотри у меня, узнаю, что ты сам себя назначил, мигом башку отверну. Ну, отвечай.

— Так, парень, оба перестали лаяться в эфире. — На полтора тона ниже сказал я весёлым голосом и ответил — Меня зовут Сергей Дубинин, я майор ВДВ и был военным комендантом центральной области России, пока помощник нашего президента, погибшего на боевом посту, не передал мне всю полноту власти, выполняя его последнюю волю, так что я не от балды стал президентом, а теперь представься и доложи мне, как обстоят дела в Псковской области. Честно говоря, мы даже и не надеялись уже, что у вас там хоть кто-то выжил, ведь на вас Волна на первых обрушилась и все ваши города стоят мёртвые, как и Питер.

— Не волнуйся, президент, у нас всё тик-ток. — Услышал я насмешливый ответ — Ну, а на связь с тобой вышел бывший старший сержант внутренних войск Михаил Богатырёв. Ну, президентом России я себя не называю, хотя за меня и проголосовала не только вся псковская и питерская братва, но и народ, а народа за мной стоит много. Это наши, псковские, у нас кроме тех козлов, что с ума посходили, да, синяков, которых мы ещё до Апокалипсиса перестреляли, все остальные люди живы, спасли мы больше половина населения Питера и добрых две трети населения Ленинградской области, почти половину жителей Прибалтики, всех тех, кто не откочевал в Швецию, калининградцев почти половину, больше четырёхсот тысяч поляков, белорусов тысяч под триста, в общем всего сейчас за мной почти семь миллионов человек стоит. Ну, а кроме того, Батя, не подумай, что я тебя пугаю, но за меня пойдут в бой псковские десантники и морпехи Балтфлота, так что я могу спросить с тебя, что ты за президент и не дай Бог, ты людей гнобишь. Вот тогда не жди от меня пощады, голыми руками порву в клочья. Но я согласен, давай не будем в эфире лаяться и предлагаю следующее, ты прилетаешь в Великие Луки на стрелку со мной и мы сядем, поговорим и все обрешетим. Если ты мужик правильный и за тебя народ горой стоит, то я вольюсь в твою бригаду, ну, а если все, что ты говоришь, надо делить на восемнадцать, то не обессудь, быть тебе подо мной и, возможно, что даже не в бригадирах. Ну, что скажешь?

Тянуть с ответом я не стал:

— Хорошо, договорились, я прилечу в Великие Луки. Когда ты там будешь и сколько человек возьмёшь с собой?

Михаил усмехнулся и ответил:

— Да, двух своих друганов, а мне больше никто и не нужен, а ты можешь брать с собой хоть целый батальон. Встретимся завтра в полдень на перекрестке за двумя мостами. Это перед деревней Корнилово, как в Великие Луки из Москвы ехать. Вот там все и обговорим, а сейчас извини, у меня дел выше крыши.

Вот и поговорили. Псковский царюга вышел из эфира и Скиба, снимая с головы наушники, проворчал: