Видеть его расстроенным было невыносимо — у нее заныло сердце.

— Не хотите ли бренди? А может быть, что-нибудь из кухни? Я уверена, у кухарки остался от обеда пирог с почками.

Он покачал головой. Мелисанда в растерянности посмотрела на него. Она любила этого мужчину несколько лет, но не знала его. Не знала, что надо делать, когда он усталый и печальный. Она задумчиво посмотрела на свое рукоделие и отрезала нитку. Выбрала в рабочей корзинке шелк цвета спелой малины.

Лорд Вейл перестал постукивать пальцами.

— Ваш рисунок напоминает льва.

— Так это и есть лев, — сказала она, делая первый стежок на высунутом языке льва.

— Несколько необычный рисунок, не так ли?

Она исподлобья взглянула на него. Чуть заметное насмешливое выражение появилось на его лице.

— Не хочу сказать, что это не красивая вышивка. Очень… э-э-э… мило.

— Спасибо.

Он еще побарабанил пальцами.

Она наметила контур львиного языка и стала заполнять его гладкими шелковыми стежками. Приятно было вот так сидеть рядом, даже не зная, что им сказать друг другу. Она беззвучно вздохнула. Может быть, со временем они это узнают.

Лорд Вейл перестал барабанить пальцами.

— Да, чуть не забыл. Приобрел кое-что для вас, пока ездил, — сказал он и пошарил в кармане камзола.

Мелисанда отложила в сторону рукоделие и взяла маленькую коробочку.

— В знак извинения за то, что накричал на вас утром, — добавил лорд Вейл. — Я вел себя как скотина и негодяй и наихудший из мужей.

Она чуть заметно улыбнулась:

— Вы не настолько уж грубо вели себя. Он покачал головой:

— Это не дело — кричать как ненормальный на свою возлюбленную жену, и, уверяю вас, как правило, я этого себе не позволяю. Во всяком случае, после утреннего чая.

Она раскрыла коробочку и увидела маленькие гранатовые сережки в виде капель.

— Как мило!

— Вам нравятся?

— Да, благодарю вас.

Он кивнул и вскочил на ноги.

— Отлично. Тогда спокойной вам ночи.

Она почувствовала легкое прикосновение его губ к своим волосам, и он уже оказался у двери. Взявшись за дверную ручку, он через плечо посмотрел на нее:

— Хочу предупредить вас: не надо меня ждать сегодня. Она подняла бровь.

Он смутился.

— То есть хочу сказать, что я не приду к вам в комнату. Слишком скоро после нашей брачной ночи, не так ли? Я просто подумал, вам следует это знать, чтобы вы не беспокоились. Спите спокойно, радость моя.

Она наклонила голову, прикусив нижнюю губу, чтобы сдержать слезы, но он уже исчез за дверью.

Мелисанда смахнула слезы и посмотрела на коробочку с гранатовыми серьгами. Они были довольно красивыми, но она никогда не носила серег. У нее даже не были проколоты уши. Она потрогала один из гранатов и подумала, смотрел ли он когда-нибудь на нее, по-настоящему смотрел, смотрел ли вообще.

Она осторожно закрыла коробочку и положила ее в мешочек с рукоделием. Затем собрала свои вещи и вышла из комнаты. За ней последовал Маус.

— А, прекрасно, — спустя три дня сказал Джаспер за обедом. — Говядина с соусом, йоркширский пудинг — образец настоящего английского обеда. — При всем старании ничего глупее сказать было нельзя.

Джаспер не спеша пил вино, поверх края бокала наблюдая, согласится ли его новобрачная с такой его самооценкой своей глупости, но, как обычно, на лице этой женщины была маска вежливости.

— Кухарка действительно готовит неплохой йоркширский пудинг, — тихо заметила она.

Он почти не видел ее за последние дни, и они в первый раз ужинали вместе. Но она не сердилась, не раздражалась и вообще не проявляла никаких чувств. Он поставил бокал и попытался определить источник своего недовольства. Ведь все было так, как он и хотел. А хотел он иметь покорную, всем довольную жену, которая не устраивает сцен и не ссорится из-за пустяков. Он думал — когда вообще задумывался над будущим, — что будет видеться с ней время от времени, сопровождать иногда на бал, а когда она благополучно забеременеет, он потихоньку заведет любовницу. И теперь был довольно близок к достижению этой цели.