– Что закажете, то и дают, – невежливо ответил Альберт, которого Жидков здорово разозлил своими подозрениями.

Шубин посмотрел на него с неудовольствием и сел с другой стороны стола. Ирландец, как привязанный, последовал за ним и устроился рядом.

Жидков рассматривал профессора О’Нейла с большим внутренним волнением. Интересно, этот тип в самом деле иностранец или просто играет роль? Лицо у него спокойное, благополучное, западное. Только там люди живут не изматывающей социально-политической жизнью, а нормальной человеческой, что и отражается на их внешнем виде.

– Лара, – шепнула Тамара, подсаживаясь к Ларисе на последний свободный стул. – Лара, я выяснила, что такое с этим типом. – И она глазами показала на Шубина.

– Что? – тоже шепотом спросила та. – Что-нибудь неприятное?

– Как тебе сказать…

– Так и скажи. Я должна быть во всеоружии.

– Видишь ли, он ненавидит грибы.

– А что в этом криминального-то? – удивилась Лариса. – Я тоже грибы не очень…

– Ш-ш! – Тамара испуганно зыркнула на Шубина. – У него есть теория, будто бы грибные споры занесены на землю метеоритами. Специально. То есть грибы – это инопланетный разум.

– Да что ты?

Лариса посмотрела на Шубина уже совсем другими глазами. Этот коротышка показался ей таким опасным, словно под завязку был начинен новогодними петардами китайского производства.

– Да, – скорбно кивнула Тамара. – Он убежден, что рано или поздно грибы уничтожат человечество. И процесс уже пошел.

– Что ты говоришь? – ахнула Лариса. – Почему же его не положили в клинику?

– Так ведь врачам он этого не рассказывает. А в остальном с ним все в порядке. Порой он бывает даже очень мил! – И Тамара хихикнула.

– Не может быть, чтобы у человека была такая мания и ни один доктор не заметил, что он болен!

– Откуда я знаю, Лара, что может, а чего не может быть.

– А как, по его мнению, грибы уничтожат человечество? – еще тише спросила Лариса. – Каким именно способом?

– Он говорит, что грибы прорастают.

Лариса выпрямилась и уставилась на Шубина. Пока они перешептывались, он выудил из внутреннего кармана пиджака черный фломастер и открыл меню. Каждое блюдо в нем было снабжено фотографией. Шубин некоторое время размышлял, потом нацелил кончик фломастера на первый лист и принялся аккуратно закрашивать изображение маринованных лисичек.

– Да мне с ним просто страшно оставаться, – испугалась Лариса.

И тут профессор О’Нейл широко улыбнулся и спросил по-английски:

– Меня представят всем этим милым людям? Да?

– О да! Да! – воскликнула Тамара. – Лариса, представь профессора!

Та послушно представила, и Тамара продолжила:

– Она будет вести с вами беседу за столом и переводить. А после обеда вы встретитесь со своей постоянной сопровождающей.

– Какого черта я вообще сюда притащился? – воскликнул Альберт, откинувшись на спинку стула. – Слушать, как лопочут иностранцы?

– Простите, – выдавил из себя подошедший официант и несколько раз моргнул. – Чем занимается этот человек?

Дрожащей рукой в белой перчатке он указал на Шубина, который сделал из фотографии лисичек картину Малевича «Черный квадрат» и принялся за следующую. Ирландец, сидевший по левую руку от него, наблюдал за процессом с вялым интересом.

– Знаете что? Включите испорченное меню в счет, – предложила Лариса официанту.

– Это невозможно!

– В стране, пережившей приватизацию, нет ничего невозможного, – уверенно заявил Жидков. И снова обернулся к Альберту: – Ты вытаскивал что-нибудь из сундука до приезда милиции?

– Зачем? – пожал тот плечами. – Я вообще там ничего не трогал.

– А записка?

Альберт отвернулся и, сопя, принялся рассматривать ближайшего рябчика.

– Ну все, мне пора, – заявила Тамара и звонко, как ребенок, чмокнула Ларису в щеку. – Если что, обращайся.

– Пока-пока, – пробормотала Лариса, не сводя глаз с увлекшегося Шубина.

Меню изобиловало грибными блюдами. Тут были грибные подливки и соусы, грибная запеканка, курица, омлет, картошка и пирожки с грибами. Короче, рисуй – не хочу.

– Скажите, а кем вы работаете? – робко поинтересовалась она.

– Кондитером, – охотно ответил Шубин. – Мои эксклюзивные торты пользуются популярностью.

– Не нужно так делать, – провыл официант, который продолжал топтаться возле столика и смотреть на его художества.

– Подите прочь! – прикрикнул на него Альберт, и официант отшатнулся, сделав обиженное лицо. – Я что, есть должен под вашим неусыпным контролем?

Жидков поначалу расспрашивал его про записку просто потому, что так велела ему мать. Кроме того, записка заинтересовала Ларису – он видел, что заинтересовала! А теперь ему и самому стало любопытно. Он вошел во вкус и не желал отступать.