Однако на каждого сильного всегда найдется более сильный. И тогда сразу станет ясно, что общая несправедливость - не есть хорошо. Поэтому Кайндел твердо стояла на позиции, что закон должен быть един для всех, и это основа всех основ.

Ей казалось, что Один считает так же. По необходимости отношения внутри ОСН были весьма демократичны, курсанты коротко и свободно общались со старшими офицерами, не раз и не два дрались плечом к плечу, и были уверены, что всякое еще предстоит. Поэтому и отношения сохранялись соответственные. Потому безоговорочно верилось в то, что будущий порядок, устанавливаемый ОСН, будет столь же справедлив.

«Только вот как оно будет на самомто деле, очень интересно…» - подумала курсантка и мысленно отругала себя, что думает не о деле, а о какихто посторонних вещах.

Автомобиль пронесся по Ленинскому проспекту, вылетел на проспект Стачек и, хрустя шинами по ломаному асфальту, прибавил ходу. Благо огромные колеса и мощные рессоры джипа позволяли это сделать даже на такой разбитой дороге, как эта. Автомобиль с приличной резвостью скакал по ухабам там, где совсем недавно машины еле ползли - двухполосная дорога не располагала к быстроте, особенно если происходила авария или просто какаянибудь небольшая поломка. Теперь здесь ездили разве что грузовые машины, и Кайндел лишь успевала дивиться тому, как ловко водитель лавировал между ними, неповоротливыми и медлительными.

Слева потянулись парки, один за другим, справа горделиво проплыло величавое и почти не пострадавшее здание Морской академии, а потом - ограда Константиновского парка, явно коегде подправленная, со следами очень грубой починки. Причем починки свежей - девушка, глядя на проносящиеся мимо остатки былой роскоши, вспомнила, что в прошлый раз секции ограды представляли собой довольно жалкое зрелище. Теперь, правда, получилось еще хуже, потому что нелепо и уродливо (раскуроченное металлическое литье, по крайней мере, дарило ощущение романтического упадка, какойто тоскливой грусти о прошлом), но зато давало понять - проход закрыт.

– А кто обосновался в Константиновском дворце?
– спросила она, поворачиваясь к Роннану.

– Во Дворце конгрессов?
– переспросил заместитель главы ОСН, и по его тону курсантка поняла - у них не было времени и желания поинтересоваться.
– Мы не проверяли. Несомненно, там ктото есть. Но ведут себя тихо.

– Отсюда не так далеко до Михайловки. До парка и до источника.

– Почему именно Константиновский тебя так взволновал? Куда ближе к Михайловскому парку расположены коттеджи. Кстати, они тоже в приличном состоянии, сразу видно, что за ними ухаживают.

– Меня не так уж волнуют коттеджи, - нетерпеливо ответила девушка.
– Попросите водителя вернуться к воротам Константиновского дворца и встать там гденибудь.

– Делай, - переадресовал Роннан, пожимая плечами.

– На стоянке у трамвайного кольца сойдет?
– уточнил боец, лихо разворачиваясь в обратном направлении.

– Елки!
– охнула она, ударившись плечом о выступающие части двери.
– Да, сойдет.

Не сказать чтобы у старого Дворца конгрессов было пустовато - пара грузовых машин стояли гуськом у ворот, водители ждали чегото, топчась у кабин автомобилей, один из них, сонно жевавший щепочку, посмотрел на заруливший к стоянке джип с одобрением и легкой завистью. Несколько мгновений Кайндел молча наблюдала за дворцом, после чего поинтересовалась у Роннана:

– А моя форменная куртка тут гденибудь имеется?

– Имеется, - проворчал тот и покосился на бойца, сидевшего рядом.

Тот извлек откудато и протянул девушке куртку.

– Что, одна, что ли, пойдешь?
– спросил он у курсантки.

– Так точно, - с привитой механистичностью ответила она. И пояснила для Роннана: - Я только посмотреть.

– Что именно?

– Мне сейчас сложно ответить на этот вопрос. Я еще не знаю.

– Однако будь добра…

– Состояние источника я могу определить и отсюда. У меня есть коекакие соображения, куда именно может уходить энергия. Возможно, так можно будет определить и то, как именно она уходит.

– Возьми бойца.

– Ну его, - совершенно не поуставному отмахнулась Кайндел.
– Роннан, поверьте, в такой непосредственной близости от собственного источника я почти неуязвима.

– Я выйду с тобой, - ответил заместитель Одина и открыл дверь. Легко выбрался наружу - несмотря на свой возраст (уже под пятьдесят), он был подвижен, как мальчишка, и столь же легок на подъем.
– Так, излагай.

– Сейчас, - покорно ответила девушка.

И замолчала.

Она действительно отлично чувствовала созданный своими руками источник даже на таком расстоянии. До его центра, разместившегося в Михайловском парке, отсюда было еще километра четыре, однако расстояние не создавало для нее, теперь фактической владелицы этого места, никакой проблемы. Все оттенки энергий, перекатывающихся в глубине источника, все особенности подходящих и отходящих потоков, все особенности движения этих потоков она воспринимала отлично и безошибочно.