— Но ты тоже профессионал! — возразил Ракитин.

— Я был на войне, и у меня всего-навсего не дрожит палец на курке. Если это называть профессией, то ладно. Только после первой неудачи, боюсь, это уже не играет никакой роли.

— Хочешь сказать, Густова теперь не достать?

— Да нет, почему? Достать можно кого угодно. Но мне самому тоже хочется остаться в живых.

— Делай, что считаешь нужным, но Густов не должен больше появляться в моем офисе.

— А зачем он туда ходит?

— Зачем? Он избрал такой способ давления.

Его собеседник вскинул брови, рассчитывая на продолжение, но его не последовало.

— Вот что, Костыль, — помолчав, сказал Ракитин. — Заплачу тебе еще столько же, если к завтрашнему вечеру ты решишь мою проблему.

Костыль быстро сообразил, что сумма заслуживает внимания.

— Это точно? — спросил он.

— Я доплачиваю за риск и за скорость. И даже переплачиваю.

Костыль лучше кого бы то ни было знал, что за собственную шкуру переплатить нельзя. Но не стал делать по этому поводу замечаний.

— Тогда мне надо идти, — сказал он.

— Иди, иди, — благословил его Ракитин. — Когда все будет сделано, звякни. Не забудь: позвонишь из автомата и скажешь только кодовые слова.

— Я помню.

Когда Костыль ушел, Ракитин достал из кармана отглаженный, пахнущий одеколоном платок и промокнул лоб и переносицу.

— Опять я, черт побери, рискую один, — пробормотал он.

Можно было, конечно, подключить к операции своего зама, Голубева, но тогда риска только прибавится. Чем меньше людей в курсе, тем меньше языков. Мало ли что может заставить человека сболтнуть лишнее.

— Как вас много, — сказал Самойлов, потирая нос. — Я думал, молодой человек, вы один. — Он с интересом поглядел на Астахова, потом широко развел руки. — Что ж, рассаживайтесь. Думаю, разговор нам предстоит долгий.

Все сели и замерли. Глеб с Левкой уставились на Самойлова, Виктор — на Полину, та смотрела в пол. Из-за своего прокола чувствовала она себя не слишком уютно. «И ведь я абсолютно не виновата в том, что увидела, как кто-то хочет убить усатого! — уговаривала она себя. — И в том, что Самойлов решил удалить меня с места событий, тоже». Глеб тем временем думал: «Раз с Полиной все нормально, надо успокоиться и вести себя сдержанно. Кстати, у Витьки абсолютно глупое лицо. Левка похож на собаку, которая смотрит в рот хозяину. А этот рыжий, кажется, и в самом деле играет на нашей стороне».

После того, как Полина сбивчиво доложила ребятам о том, что с ней случилось возле здания фонда, инициативу перехватил Самойлов.

— Итак, — начал он с приятной миной на лице, как добрый следователь в кино, — расскажите, что с вами случилось. Каким образом вы, — он кивнул в сторону Виктора, — оказались в столь незавидном положении? Почему бандиты охотятся за вами?

— Выходит, вы уже знаете, что эти типы — бавдиты? — оживилась Полина.

— Знаем.

— Почему же тогда они на свободе?

— Потому что мы совсем недавно занялись этим делом, — терпеливо пояснил Самойлов. — И обнаружили одну весьма странную вещь. Часть людей, составляющих группу, за которой мы установили наблюдение, была брошена на поиски некоего Виктора Астахова. А он, по всем косвенным признакам, не имеет никакого отношения к их делам. Этот орешек мы пока так и не раскололи. Хотя я сразу же вычислил, где вы, Виктор, скрываетесь. Просто проследил за вами, когда вы ехали на дачу Полины.

— Интересно, — сказала Полина, — почему вы его вычислили, а бандиты нет?

— Думаю, их подвела одна очень распространенная ошибка — они приняли свой собственный вывод за аксиому.

— И какой же это был вывод? — заинтересовался Левка.

Что Виктор никогда не появится там, где его ждут.

— Но тем не менее машина с двумя парнями постоянно дежурит возле института, возразил Глеб.

— Правильно. Официальный отпуск у Виктора вот-вот закончится, это они легко выяснили, позвонив на кафедру. Вот и ждут, что он появится на работе, хотя пока не очень-то усердствуют.

— Ерунда, — возразил Глеб, насмешливо улыбаясь.

— Почему это?

— Потому что человек, за которого бандиты принимают Виктора, по их мнению, на сегодняшний день чрезвычайно богат. И после того, как его засекли, он должен был тут же смыться. Если уж не из страны, так из города точно.

— Занятно, — сказал Самойлов. — И за кого же, по-вашему, Виктора принимают?

— За курьера, который должен был отвезти часть денег, вырученных за краденые американские машины, во Флориду.