Парни вышли за ним, явно обрадованные, что он избавил их от неприятного караула. Экснер осматривал брюки — не прыгнула ли на него случайно блоха.

— Вы тоже проверьте как следует, — посоветовал он им. И добавил: — Просто хлев. Ни к чему ее стеречь. Такая могла бы стукнуть человека, только если б у него была бутылка джина.

И через сломанную калитку Экснер вышел на дорогу, где присоединился к своим офицерам и надпоручику Чарде.

Они стояли на дамбе плотины и развлекались, наблюдая за капитаном Экснером, который тщательно обследовал щитовой затвор ручья. Поверх затвора воды уходило немного; дерево на щите покрылось мхом, доски прилегали неплотно, между ними тоже текла вода. Да и поток был несильный, вода сочилась, а не падала стеной.

Ничуть не меньше интересовал Экснера и второй щитовой затвор, через который некогда пускали воду в протоку на мельничное колесо. Либо его в последние годы ремонтировали, либо мельник использовал при постройке более качественный материал, а может, поработал получше, но только доски были пригнаны плотно, и вода переливалась через край; впрочем, затвор был низкий.

— Товарищ надпоручик, а кто следит за этими затворами? — спросил Экснер.

Надпоручик глянул во двор мельницы. У сарая какой-то старик колол дрова.

— Ну... я не знаю...

— Пойдем спросим, — решил Экснер и направился к старику. — Бог в помощь!

— День добрый. — В одной руке старик держал топор, другой поглаживал жесткую стерню усов, так что она даже поскрипывала. — Вам что-нибудь нужно?

— Вы случайно не знаете, кто смотрит за этими затворами? Поднимает их, спускает воду...

Дед засмеялся:

— Как же, знаю. Мой зять.

— Он дома?

— Что вы. На работе. Он работает с шести утра. А что вам надо, молодой человек?

— Мне бы надо, пан... как вас зовут? Моя фамилия Экснер.

— А я Гамел, — подал ему руку старик.

— Прекрасно, пан Гамел. Мне бы надо... Перекрыть воду. Чтобы она не текла ни в протоку, ни в ручей.

— Ишь ты, что надумал, — засмеялся дед, поглядывая в сторону ворот, где его больше всего интересовал надпоручик Чарда, который был в форме. — Да тогда рыбаки пришибут тебя, парень. У них в протоке и в ручье молодь форели.

— Мне ненадолго.

— Развлечься захотелось? — спросил старик. — Просто так, для потехи, да?

Михал Экснер подмигнул ему:

— Конечно, для потехи, пан Гамел.

— Ну-ну. — Дед отложил топор и почесал затылок. — Дело непростое. Приток воды большой. Между нами, зять мой только числится тут. А то мне бы урезали пенсию. Зять в этом и не смыслит ничего. Слушай, а надолго ты хочешь остановить воду?

— На два-три часа. Смотря по обстоятельствам. Если там не очень много ила...

— В ручье совсем нету. А в протоке течение слабее. Там ила хватает. Можно бы ее прополоснуть. Правда, шуму потом будет много.

— Нет, нет. Это нам ни к чему — сначала выпускать из пруда всю воду сразу, а потом перекрывать.

— Значит, хочешь только чуточку увеличить сток. А потом часа на три перекрыть... Если сейчас начну, тебе придется подождать с часок, а то и больше. Смотря по тому, какой сток ты мне разрешишь.

— Не очень большой, пан Гамел.

— Поглядим. Ну, я пошел за крюком,

Экснер отправился вместе с ним, а по дороге спросил:

— Вы здесь работали, пан Гамел?

— Нет, парень. Эта мельница принадлежит мне уже не помню сколько лет. Мы владельцы в четвертом колене.

У затворов они конкретно договорились обо всем, до малейших подробностей: через какой затвор пускать больше воды, через какой меньше, когда в протоку, когда в русло ручья.

Экснер поблагодарил пана Гамела. На минуту Экснер задержался у затвора протоки, который был ближе к дороге в парк — прямо возле самой каштановой аллеи. Опершись о перила, он наблюдал, как запенилась вода под затвором.

— Первый случай в моей практике, пан Гамел, — заметил он, — чтобы для меня сделали что-то, даже не спросив зачем.

— Я, парень, слава богу, еще из ума не выжил. Ты поймаешь его?

— Не знаю, пан Гамел. Это был кто-то из опольненских. Почти наверняка. Вы мне ничего не посоветуете?

Гамел покачал головой.

— Не могу, парень. Даже ты не знаешь, кто он, а ведь немало уже повидал таких. Я-то ни одного не встречал... Насчет Коларжа ты не уверен, а?