После этого разговора я вернулся к своей работе.

Во вторник утром я проверил уже второй раз подделанные документы Майера и послал их Карличеку. Тот просил передать мне, что тотчас выезжает на место. «Настоящий» Майер, по нашему совету, заперся дома.

Скала с переводчиком отправился к Госсарт.

Она приняла их без колебаний. Пригласила к себе в кабинет в дальнем крыле здания. Скала потом рассказывал: вся мебель — сплошной плюш, даже душно становится. Письменный стол красного дерева — на возвышении с двумя ступеньками. Госсарт спустилась к ним с этой высоты, сияя улыбкой, выключила великолепный приемник, усадила посетителей в глубокие мягкие кресла и сама села с ними. Вопросу о Вере Климовой удивилась. Сказала, что та пробыла у нее не более двух часов. К выходу ее проводил лакей, швейцар выпустил на улицу. Госсарт взялась было за телефон, чтобы вызвать этих двух служителей, но Скала — позднее он честно повинился передо мной, что никогда еще не проявлял столь безупречную светскость, — вежливо отказался выслушать свидетелей, поскольку он ни в коем случае не желал бы оскорбить мадам Госсарт недоверием.

— Климова вышла через главный подъезд? — спросил он только.

— Конечно, — со смехом ответила красавица. — Мы не провожаем гостей через задние двери, даже если это личные гости кого-либо из сотрудников посольства.

Скала, не выходя из роли официального лица, действующего строго по предписанию, осведомился, когда и каким образом мадам Госсарт пригласила Климову. И добросовестно отметил, что мысль пригласить Веру возникла у Госсарт, когда она в автомобиле везла девушку домой. Она-де только не знала, когда ей это позволят служебные обязанности. Оказалось, однако, что она освободится в тот же день к вечеру, поэтому она попросила позвонить Климовой. Звонил ей швейцар — по воскресеньям он замещает телефонистку.

— Скажите, каким образом очутилась у вас пани Мильнерова? — спросил Скала.

— Разве и она пропала? — удивилась Госсарт. — Мильнерова пришла сама. Не очень симпатичная особа.

— Тем не менее она пробыла здесь дольше, чем Климова, — в свою очередь выразил удивление Скала.

Госсарт мило рассмеялась.

— О, это было забавно! — весело воскликнула она. — Климова уже была здесь. Я не стала сводить их: я не могу допустить здесь скандала.

Скала, разумеется, знал, что Мильнерова никак не могла прийти позже Климовой, что было как раз наоборот, но ничего не сказал.

— Я попросила Мильнерову подождать в садовом павильоне, — весьма правдоподобно объяснила Госсарт. — Распорядилась доставить ей туда угощение, и, когда после ухода Климовой я зашла в павильон, Мильнерова была уже пьяна. Сказала, что это она с тоски, и обрушила на меня гору сплетен. Ела все подряд: бутерброды, паштеты, холодное жаркое, конфеты — но главным образом пила. Пришлось мне оставить ее на ночь у себя. Ей не хотелось уходить.

Все, что говорила Госсарт, Скала и переводчик выслушивали с видом невероятной учтивости и доверчивости, так что беседа проходила под знаком обоюдного лицемерия. В этой игре мы, несомненно, медленно и незаметно завоевывали позиции, хотя непосредственный результат еще не сказывался.

Скала уже подумывал откланяться, когда в кабинет вошел человек лет тридцати пяти, элегантный до кончиков ногтей, о безупречными манерами. Он держал в руках кожаную папку с какими-то бумагами. При виде посетителей он остановился.

— I am sorry, I did not notice.

Улыбающаяся Госсарт, опередив переводчика Скалы, сама услужливо перевела:

— Виноват, я не заметил...

Последовала церемония представления, и тут уж вступил в свои обязанности переводчик Скалы. Вошедшего джентльмена звали Браун, и он тоже был секретарем посольства. Госсарт со смехом объяснила ему причину визита Скалы. Мистера Брауна это вовсе не развеселило — напротив, он принял еще более серьезный вид. И сказал по-английски:

— Когда-нибудь ваши шуточки не доведут до добра, юная леди.

— Извините, — тоже уже серьезно возразила Госсарт, — но я ни в чем не провинилась.

— По-моему, вы ошибаетесь, — заявил Браун. — Господин советник уже обратил внимание на ваши приемы. Боюсь, он будет вынужден сообщить о них.

И, положив папку на письменный стол, он с поклоном удалился.

— Мы уходим, — поднялся Скала. — Благодарим за информацию. Да, мы разыскиваем еще Арнольда Фидлера. Его у вас не было?

— Я о нем только много слышала, — ответила Госсарт, уже без улыбки.

Казалось, она чем-то озабочена.

— Вот так, — рассказывал мне об этом посещении Скала. — Она вроде начала опасаться, что господин посол сделает ей выговор за ее светские забавы. Однако она слишком тертый калач, чтоб смущаться такими мелочами. Это просто невероятно, но тем не менее мистер Браун надеялся ее смутить. И явился-то он только для того, чтоб заронить тревогу в ее красивую головку. По всему по этому сдается мне, что он, собственно, помогал ей дурачить нас. Рекомендую на всякий случай рассматривать мистера Брауна как ее союзника.