– Клянусь, я не отпускал ее, девчонка убежала сама.

– Я могу простить ошибку, но не ложь. Ты ведь хотел распоряжаться судьбой, стать ее королем, Сергей? — пухлые губы Кеммы скривились в зловещей усмешке. — В отличие от тебя я не нарушу данного слова. Ты станешь королем даже быстрее, чем думаешь.

В комнате воцарилось жуткое молчание. Все понимали, что сейчас должно произойти нечто страшное, непоправимое. Белый, как мел Серега попятился, отступая за спины своих приятелей:

– Не надо… Пожалуйста…

– Стань королем, — Кемма указала своим тоненьким пальчиком на перепуганного парня. — Уалпага-Асмагааа!

Собравшаяся под кровом дачного домика компания уже успела повидать многое из того, что умела делать жрица Тота, но никому из ребят еще не приходилась видеть, как по ее воле живые люди превращались в нарисованные на бумаге изображения. Конан и Димка вместе с египтянкой обыскивавшие квартиру Аннушкиной тетки, были в тот момент в соседней комнате, а потому не видели, что сделала Кемма с Александрой Георгиевной. И вот теперь они впервые узнали, на что способна их "госпожа".

Серега попятился назад, взмахнул руками, словно пытался сохранить равновесие после сильного удара в грудь, на его лице промелькнуло удивление, мгновенно обратившееся в ужас. Комнату наполнило золотистое, напоминавшее солнечный свет сияние, фигуру жертвы лишь на миг озарили языки алого пламени, а потом рослый, крепкого телосложения парень просто исчез, растворился в воздухе. Сияние померкло, и все увидели лежавший на полу прямоугольник из тонкого картона — игральную карту, на которой был нарисован одетый в костюм бубнового короля Серега. Никто из присутствующих не смел двинуться с места. Только Кристина вцепилась обеими руками в плечо своей сестры, да пискнула тихонечко готовая провалиться от испуга под землю Надежда.

– Что это? — наконец произнес Конан. — Так не бывает…

– Так будет со всеми, кто попытается предать меня или не выполнит приказ. Подай мне карту, Ульяна.

Страх ослушаться жрицу оказался сильнее ужаса перед заколдованной картой, вобравшей в себя живого человека, а потому Ульяна проворно выполнила распоряжение Кеммы, подала ей лежавший на полу листок картона. Прищурив глаза, египтянка долго рассматривала бубнового короля:

– Ваш товарищ не умер, но и живым его назвать трудно. Он в ловушке и сам никогда не сможет выбраться из нее. Надеюсь, мне не потребуется набрать из вас целую колоду…

Кемма вновь занялась телевизором, а ее "слуги", только теперь до конца осознавшие в какую скверную историю они вляпались, поспешили незаметно покинуть мансарду.

Прозрачный свет луны дарил волшебство. Он падал на молодую траву, превращая ее в мерцающий ковер, сгущал тени, делая их черными бездонными провалами, пронизывал маленькие легкие облачка, наполняя их неземным сиянием. Босые ноги египтянки ступали по шелковой траве, он шла вперед, без определенной цели, спокойно, неторопливо впитывая в себя волшебство майской ночи. Мир изменился, стал иным, даже созвездия располагались на небесном своде не так, как прежде, но эта тихая лунная ночь словно переносила Кемму в далекое прошлое, воскрешала мучительные и сладкие воспоминания. Она видела прекрасные глаза Хиана, слышала его голос, шептавший слова любви. Она поверила этому стройному, стремительному, как ветер, юноше, она думала, что судьба соединит их навсегда. Она думала, что их ждет счастье… Ах, если бы они довольствовались тем, что имели! Но честолюбивый Хиан мечтал о славе и власти, а Кемма готова была на все, лишь бы помочь своему возлюбленному. Им следовало остановиться, но они пошли до конца, и счастье сменилось горем, любовь — ненавистью, надежда — отчаяньем.

– Сегодня удивительная ночь, просто невозможно усидеть дома.

Кемма вздрогнула, но не потому, что испугалась — она не ведала страха, однако этот приятный голос напомнил ей голос Хиана, заставил быстрее биться сердце. Девушка обернулась. Стоявший за ее спиной человек был молод, высок, как и все мужчины этого чуждого мира, его лицо, посеребренное лунным светом, на миг показалось египтянке лицом Хиана. Впрочем, наваждение длилось недолго — глаза незнакомца оказались светлыми, как и его волнистые волосы, взгляд мягким, совсем не таким, как обжигающий взор возлюбленного Кеммы. В прежней жизни она бы вряд ли заговорила с незнакомым человеком, так неожиданно появившимся на ее пути, но, вспомнив уроки "королев", жрица Тота повела себя, словно современная девчонка — улыбнулась, кокетливо поправила волосы:

– В полнолуние трудно уснуть, вот я и решила немного прогуляться.

– Не боитесь?

– Кого?

– Мало ли… Хотя здесь, действительно, безопасно. Только свои. К майским праздникам все выбираются на дачу. Вот и я приехал помочь родителям на участке, а… — юноша смущенно умолк, подумав, что говорит явно не то, что следовало. В обществе такой красивой и необычной девушки, вероятно, подобало обсуждать более возвышенные темы. — Вы обратили внимание, какая сегодня луна — необычно большая, золотистая, как солнце?

– Да. Такую порой можно было увидеть над Нилом. Только здесь ужасно холодно, никак не могу привыкнуть.

– Отдыхали в Египте?

Кемма улыбнулась, чуть кивнула головой. Они медленно шли по тропинке, спускавшейся к реке. Вот за ажурными ветвями ив показалась спокойная, посыпанная чешуйками лунного света речка.

– Простите, что я все еще не представился. Меня зовут Артем.

– А я… — она на миг задумалась. — Называйте меня Эммой. И еще — можно на "ты".

Последние слова удивили саму жрицу. Ее гордыня была велика, он считала себя равной богам, но сейчас ей внезапно захотелось превратиться в самую обычную девушку, вроде Ульяны и ее подружек, посмотреть на мир их глазами. Она ничего не знала о шагавшем подле нее юноше, но чувствовала к нему необъяснимую симпатию, хотела продолжать этот ничего не значивший разговор.