Нужно было решаться! Я пошла к печке. Когда подходила к маленькой кладовке, где мы хранили дрова, то услышала, что кто-то спускается в подвал по лестнице.

Я обернулась и посмотрела, но двинуться с места не могла. Я бы стояла как вкопанная, даже если бы наш дом горел. Шаги приближались. Это были тяжелые шаги, хотя человек старался идти тихо. Я сделала последнее сверхчеловеческое усилие, вошла в кладовку с дровами, упала, споткнувшись о полено, и осталась лежать в полубессознательном состоянии.

Пришла в себя потому, что в лицо мне светил фонарик и кто-то произнес не совсем знакомым мужским голосом:

— О! Извините, пожалуйста!

— Кто это? — едва смогла спросить я. Было темно, и я ничего не видела. Человек тихо засмеялся.

— Друг. Но я не осуждаю вас за то, что вы мне не доверяете. Ушиблись?

Я села и увидела склонившегося надо мной высокого мужчину.

— Просто испугалась. Если бы вы вышли на свет и я могла увидеть, кто вы…

Он тут же выполнил мою просьбу, и я увидела, что это тот человек, который взорвал газовую плиту Веллингтонов. Но я увидела еще кое-что. В левой руке он держал фонарь, а в правой — синий автоматический револьвер. Он заметил, что я увидела револьвер, и быстро положил его в карман.

— Еще раз извините. Видите ли, я думал, что вы жулик, когда услышал вас на крыльце. А так как в этом районе сейчас неспокойно, я просто пошел за вами. Почему вы оставили дверь открытой? Этого не следовало делать.

— Забыла ее запереть, — ответила я смущенно.

— Это интересно, — заметил он, весело меня разглядывая. — Очень интересно. Все кругом запираются от сумасшедшего или бедного Джима, а вы забываете закрыть кухонную дверь!

И тут я вдруг вспомнила его.

— Я знаю, кто вы. Его друг. Я видела вас однажды у Хелен на вечеринке.

— Да, Хелен устраивает прекрасные вечеринки. У каждого мужчины свой вкус, как, впрочем, и у женщины. А теперь, может быть, мне стоило бы подняться наверх и посмотреть, что вы положили в контейнер для мусора? Или вы сами мне скажете?

— А вы не полицейский?

— Вы хотите оскорбить меня, молодая леди?

Он шутил, но глаза у него были серьезными.

— Послушайте, не можем ли мы пройти в прачечную и сесть там на ванну или корыто? Нам с вами нужно кое-что обсудить, а я вывихнул ногу, когда взорвался. — Я заколебалась, и он добавил: — Джим на вас рассчитывает, мисс Лу. На вас и на меня. Положение у него аховое.

Тут я решилась, пошла обратно в сарай, взяла перчатку и протянула ему.

— Я ничего не бросала в контейнер. Только вынула из него вот это, — сказала я дрожащим голосом. — Это может отправить Джима на электрический стул.

Он взял у меня перчатку и стал ее рассматривать. Затем без лишних слов направился в прачечную. Я села на ящик, а он на гладильный стол. Все жители Полумесяца гладят свое белье на гладильных столах. Я рассказала ему все, что знала. Когда закончила, он сделал то, что сделала моя мама: поднес перчатку к носу и стал обнюхивать.

— Гуталин, конечно, и еще что-то. Трудно поверить, но это так. Это оно.

— Что оно?

— Наше дело. Интересно… — он замолчал, улыбаясь. — Сегодня вечером вы дали Джиму первый шанс, который так был ему нужен. А теперь расскажите мне все еще раз.

Я рассказывала, а он сидел в неудобной позе на столе и внимательно слушал, не проронив ни слова. Когда я закончила, он кивнул мне, положил перчатку в карман и встал.

— Вы прекрасно поработали, мисс Лу. Интересно было бы узнать, где Маргарет Ланкастер нашла ее и почему от нее избавилась? Из-за добрых чувств или еще почему-то? У нас будет много работы. Очень трудно доказать невиновность Джима. Но для этого я здесь. И вы тоже, думаю.

— Я сделаю все, что смогу, — уверила я его. Голос мой дрожал. Вдруг я заплакала. Он подошел ко мне, похлопал по плечу, и я почувствовала, что от него все еще пахло горелым. Я улыбнулась. Он дотронулся до своих обгоревших бровей.

— Согласен, я не очень хорошо выгляжу. Вы можете мне не поверить, но я симпатичный парень. И рад, что сейчас темно, поскольку без бровей я, как дом без карниза.

Глупости, которые он говорил, помогли мне прийти в себя. А он именно этого добивался.

— Я здесь потому, что Джиму плохо. Мы с ним члены одного братства. Рукопожатие, клятва и все такое. Кстати, мы поклялись молчать об этом.

Это была моя вторая встреча с мистером Гербертом Рэнчестером Дином, которого Хелен называла Берти. Он был криминалистом и, работая вместе с полицией, смог в конце концов раскрыть это дело. Но я тогда не знала, чем он занимается, не знала о его лаборатории, которая, когда я там все же побывала, очень напомнила мне место, куда мама сдавала свои анализы.