— Может быть, ты сначала покормишь меня ужином? — обиделся Денис. — Я набегался, как барбос.

— Подумай об Алиске, — покачала головой Галка. — Представляешь, в каком она состоянии? Наверное, кусок не идет ей в горло. А ты тут будешь набивать желудок.

Денис кисло поглядел на телефон и сказал:

— Может быть, напроситься на ужин к Софье Аркадьевне?

— Только попробуй!

— Ей, должно быть, лет двести.

— Это еще надо проверить. Кстати, — Галка нахмурилась, — ты собираешься блефовать или будешь вести с ней осторожную игру?

— Посмотрю по обстановке.

Денис набрал телефонный номер и замер, ожидая ответа. На женщину, которая должна была взять трубку, они оба возлагали большие надежды. Продвижение вперед сейчас зависело от ее желания быть искренней. Денис, как нормальный мужчина, все еще верил в женскую искренность. Галка, как нормальная женщина, естественно, нет.

Софья Аркадьевна Полевая оказалась дамой весьма словоохотливой и доброжелательной. Она жила в одной квартире со своей дочерью, зятем и тремя внуками, и Денис решил, что это обстоятельство в большой мере содействовало тому, что старушка не превратилась в злобную каргу. Ей исполнилось 77 лет, и Денис молил бога, чтобы у Софьи Аркадьевны не было досадных провалов в памяти.

— Вы могли бы вспомнить события, которые происходили довольно давно? Больше тридцати лет назад? — спросил он, глядя на нее почти по-юношески пытливо.

— Молодой человек! — рассмеялась старушка. — Если бы вы спросили меня, что произошло две недели назад, я бы, возможно, и не рассказала вам нужных подробностей. А вот прошлое… Это мой конек. Я могу говорить об этом часами. А что, собственно, вас интересует?

Софья Аркадьевна сидела на крошечном диванчике в просторной гостиной. Она была маленькой, живенькой и подкрашивала свои короткие седые волосы чем-то голубоватым. Денис устроился в кресле напротив. Хозяйка предложила ему чаю, но он отказался — так был взволнован предстоящим разговором.

— Руководство журнала заказало мне материал о старейших медицинских работниках. Я решил: а почему бы не сузить тему репортажа до столичных роддомов? В общем, меня интересует ваша работа. Люди, которые были вместе с вами десятилетия назад на боевом, так сказать, посту, какие-нибудь интересные события…

— А конкретнее? У вас ведь на уме что-то совершенно определенное. Думаю, какая-то гадость.

— С чего вы взяли? — опешил Денис.

— Я же смотрю телевизор, молодой человек. Какому журналисту сейчас позволят тратить время на столь некровожадную информацию? Я, конечно, старая, но не тупая.

— Ну ладно, ваша взяла, — после небольшой паузы Денис хлопнул себя ладонями по коленкам. — Дело тут вовсе нее репортаже. Это я немножко присочинил, чтобы придать всему делу солидности. На самом деле я пишу книгу. Художественное произведение, — быстро добавил он. — Там, конечно, полно вымысла, но некоторые детали я просто не могу сочинить. Мне нужна фактура.

— А что там у вас в сюжете? — Софья Аркадьевна склонила голову к плечу, сделавшись похожей на любопытную птичку.

— Там в роддоме крадут ребенка, — как можно небрежнее сказал Денис. — Или, может быть, меняют детей. Мне нужно знать: такое в принципе возможно?

— Конечно, — энергично кивнула старушка. — Жизнь научила меня тому, что в ней возможно абсолютно все. Так, значит, вы подозреваете, что из моего роддома похитили ребенка?

— Да нет, я же сказал, я пишу кни…

— Молодой человек! — Софья Аркадьевна посмотрела на него укоризненно. — Как говорит мой старший внук, не вешайте мне на уши лапшу.

— Но я…

— Как бы то ни было, я ни о чем подобном не слышала и не знаю. Странно, что вы явились через столько лет. Кого же, по-вашему, украли? Вашего братишку?

— Вы напрасно иронизируете, — совершенно серьезно ответил Денис. — На самом деле у меня нет никаких фактов или доказательств должностного преступления.

— Тогда что же?

— Представьте себе, что тридцатидвухлетняя женщина внезапно узнает о том, что у нее есть сестра-близнец. По документам они обе родились в вашем роддоме в один и тот же день. Но по тем же документам у них разные матери.

— И эти женщины.., близнецы.., больше тридцати лет не знали друг о друге?

— Вот именно.

— Но тогда нужно призвать к ответу их матерей!

— К несчастью, ни той, ни другой матери уже нет в живых.

— А папаши?

— С папашами вообще полная неясность.

— С ума сойти можно! И вы пришли ко мне, надеясь, что если я во всем этом участвовала, то просто вот так вот возьму и все вам расскажу?

— Честно говоря, я ни на что не надеялся. Просто хотел поговорить по душам. Возможно, вы могли бы что-то вспомнить. Дело в том, что одной из мамаш была американка.

— Ну и что с того?