— Не надо, — перебила его Алиса резче, чем ей хотелось бы. Пытаясь смягчить впечатление от своей резкости, она добавила:

— Не сердись, Фред, но я сейчас хотела бы побыть одна. Мне надо прочесть эти письма. Я всю ночь ворочалась, не спала.

— Из-за писем или из-за того выстрела?

— Из-за всего сразу.

«Проклятый лжец, — в гневе думала она, вглядываясь в лицо Фреда. — Еще неизвестно, не сделал ли ты чего с моей сестрой! Ладно, я пока подожду, но потом мы во всем с тобой разберемся».

Фред, в свою очередь, думал об Элис с беспокойством. Она возвратилась из России другим человеком: не так вела себя, не так одевалась, даже говорила не так. У нее появился странный акцент, который домашние приписывали влиянию Георгия. Кроме того, Элис полностью сменила имидж. Раньше она казалась слабой и милой, одевалась в пестрые, почти детские наряды и любила поныть. Нынешняя Элис была сильной, рассудительной и скрытной. Фред никак не мог найти причину такой перемены.

История с женитьбой сына потрясла Артура. Поэтому к Винсенту он приехал вместе с шефом полиции.

— Я думаю, шантажиста можно найти, — заявил он, требовательно глядя на Хайнца.

Они втроем находились в библиотеке особняка Хэммерсмитов. Винсент опустошал одну чашку кофе за другой, Хайнц курил, Артур прокладывал маршруты от окна к двери и обратно.

— Кстати, что касается выстрела на Лэйк Шор-роуд, — сказал Хайнц. — Это была чистая случайность.

— И то слава богу, — махнул рукой Артур. — Кто-то из клиентов оружейного магазина?

— Да, голубчик был страшно напуган, когда его призвали к ответу.

— Его быстро нашли.

— Все, кто покупает оружие, регистрируются. Не составило большого труда провести проверку. Когда этот снайпер открыл дверь своего дома и увидел копа, у него от страха едва не случился обморок.

— Молодой? — спросил Винсент.

— Двадцать четыре года. Но с виду — настоящий мозгляк.

— Таких мозгляков надо казнить, — раздраженно сказал Артур.

— Если бы моя жена случайно не оступилась, — вмешался Винсент, — она сейчас была бы мертва.

Хайнц покорно кивнул.

— Так что насчет шантажиста, Тео? — напомнил Артур.

— Это ужасно странное дело. Со дня свадьбы прошел уже почти год, и все это время от шантажиста не было ни слуху ни духу.

— Но он добился того, чего хотел! — возразил Винсент. — Я женился на Элис. Думаю, он обнаружит себя еще раз лишь в том случае, если станет известно о моем намерении развестись с ней.

— Значит, надо объявить о разводе, — резко сказал Артур. — Кстати, Винс, ты наверняка думал о том, кому выгоден ваш союз?

— Понятия не имею. Ты знаешь, что отец Элис человек весьма обеспеченный и порядочный. В семье есть деньги… Я так и не пришел ни к какому выводу.

— Вполне возможно, что дело вообще не стоит выеденного яйца, — махнул рукой Хайнц. — Допустим, некто узнает о наезде и о том, что случай замяли. Допустим также, что этот кто-то имеет зуб на Винсента.

— Ты считаешь, это просто какой-то мелкий гаденыш? — изумленно спросил Артур.

— Отчего нет?

— Да, но почему именно на Элис я должен был жениться? — взволнованно спросил Винсент. — Почему это была не Энджела Герсен с бородавкой на носу? Или не Гортензия Пакстон, у которой кривые ноги и желе вместо мозгов? Если мне просто хотели насолить, почему не выбрали кого-то из них?

Хайнц пожал плечами:

— Предположения пока что выдвигать бессмысленно — фактов не хватает.

— И что же прикажешь делать? — спросил Винсент.

Артур повернулся к нему лицом и веско сказал:

— Разводиться.

— Не впускайте его! — трагическим шепотом попросила Элис Хэммерсмит, вцепившись в рукав мужчины, который замер перед закрытой дверью. — У меня нет никакой сестры. Он лжет. Никакой сестры у меня нет.

От испуга глаза ее сделались огромными, как у ребенка, стоящего на пороге темной комнаты.

— Значит, вы не знаете о ней? — удивился Энди Торвил, все еще остававшийся снаружи. И, помолчав, сказал, словно сам себе:

— Значит, вот как. Вы просто ничего не знаете.

— Подождите там, — приказал мужчина. — Нам надо посовещаться.

— О чем нам совещаться? Прогоните его. Вы же можете. Я уверена, что можете, — сказала Элис. Губы у нее дрожали и были белыми, словно она сильно замерзла.

— Эй, перестаньте, — одернул ее человек в очках. — К чему эта паника?

— Вы что, не понимаете — меня обнаружили! Убежище оказалось совершенно ненадежным.