Татарчук тем временем заглушил мотор мотоцикла и поспешил к Пригоде и Кучмину.

– Готов, - Степан не без сожаления пытался рассмотреть "шмайссер" солдата-водителя, стараясь определить степень пригодности после сильного удара о землю.

Солдат был мертв.

– С дороги!
– скомандовал Маркелов, тревожно посматривая на приближающуюся автоколонну...

Пленник оказался офицером связи, курьером, и толку от него было мало, поскольку прибыл в группу армий "Южная Украина" всего неделю назад из госпиталя (правда, пароль все-таки сообщил), но бумаги, которые он вез, оказались весьма ценными, что не преминул отметить Маркелов, рассматривая их при свете фонарика, пока бронетранспортер катил в сторону города. В сумке курьера были интендантские разнарядки на продовольствие, а в них расчет недельного запаса продуктов для группы армий. Зная суточную потребность в них, довольно просто подсчитать численность войск, поскольку солдатские и офицерские нормы были хорошо известны в штабе фронта.

Вплоть до самого города сторожевых постов не оказалось. Маркелов уже было облегченно вздохнул, когда миновали пустынный перекресток - уж где-где, а здесь место для поста в самый раз. Но на спуске к знакомому старому мосту, возле которого они позаимствовали у гитлеровцев бронетранспортер, сердце у старшего лейтенанта екнуло: мост был перегорожен шлагбаумом, возле которого, на обочине, стояла караульная будка и два мотоцикла.

– Фельджандармы...
– при виде часовых у моста тяжело вздохнул Татарчук.
– У этих нюх собачий, без драки вряд ли обойдется.

Степан Кучмин поправил пулеметную ленту и попробовал турель, довольно хмыкнул и поймал в прицельную рамку рослого фельдфебеля с бляхой на груди, который властно вскинул руку, требуя остановиться.

– Какого черта!
– заорал Маркелов.
– Срочный пакет в комендатуру! Быстрее открывайте!

– Но, господин...
– Фельдфебель на мгновение осветил карманным фонариком Маркелова, и при виде офицерских погон и Железного креста сник.
– Господин капитан, нам приказано...

– Ты что, не понял, дубовая голова!
– пуще прежнего напустился на ошарашенного фельдфебеля Маркелов.
– Срочный пакет! Пароль - "Дунай"! Вот документы!
– Ткнул под самый нос удостоверение курьера и тут же сунул в карман мундира. Я долго буду ждать?! Хайль! Поехали! Черт знает что...

Бронетранспортер загнали через пролом в стене на территорию старого полуразрушенного монастыря, давно оставленного хозяевами, и замаскировали в саду, среди кустов дикого винограда.

– Со мной идет Кучмин, - Маркелов торопился, - Татарчук, останешься за старшего.
– В случае чего - задача вам ясна: любой ценой добраться к своим.

Маркелов было засомневался, что это был именно тот дом, адрес которого дал ему полковник Северилов, но в узкой горбатой улочке, параллельной одной из центральных улиц города, аптека была единственной. И Алексей нерешительно дернул за конец цепочки, которая висела возле входной двери.

Где-то внутри звякнул колокольчик.

– Иду, иду!
– раздался за дверью приглушенный толстыми стенами голос. Дверь отворилась, и на пороге появился невысокий круглолицый человек в старомодном пенсне.

Оплывшая свеча испуганно затрепетала желтым неярким язычком пламени внутри жестяного фонарика с выбитым стеклом.

– Что угодно господину офицеру?
– спросил он на хорошем немецком.

Маркелов небрежным жестом отстранил его и молча шагнул внутрь аптеки, Кучмин остался у входа.

– Зажгите свет!
– приказал Маркелов.

Человек быстро забегал вдоль прилавка, и вскоре три керосиновые лампы осветили неожиданно уютное и чистое помещение аптеки.

– Вы провизор?
– спросил его Алексей.

– Да, господин офицер, - угодливо изогнулся тот.

– Фамилия!

– Войкулеску, господин офицер.

– Та-ак...
– Маркелов прошелся по аптеке, рассматривая витрины с лекарствами.

Провизор следил за ним тревожным взглядом.

– У вас есть хинин в таблетках?
– четко выговаривая слова, спросил Маркелов.

Провизор слегка вздрогнул, чуть прищурил глаза и так же четко ответил:

– В таблетках не держим. Есть в порошках.

– Очень жаль. Тогда дайте камфарного масла.

– Десять ампул устроит?

– Давайте пятнадцать.

– Уф-ф...
– Провизор широко улыбнулся, снял пенсне и сунул его в карман пижамы.
– Вы меня здорово напугали. Не ожидал.

– Здравствуйте, - протянул ему руку Маркелов.

– Доброе утро, - сильно тряхнул ее провизор.
– Прошу сюда, - показал он на дверь.

От былой растерянности и угодливости не осталось и следа; провизор, как показалось Маркелову, стал даже выше ростом. А когда он переоделся и появился в гостиной, Алексей едва не вскочил от неожиданности - перед ним стоял совсем другой человек: широкоплечий, подтянутый, с жестким выражением лица, и только черные глаза остались такими же - с холодными льдинками внутри.

– Удивлены?
– Провизор сел напротив Маркелова.
– Пришлось сменить театральные подмостки на аптеку. Никогда не думал до войны, что придется играть роль провизора с таким вдохновением, - он рассмеялся.
– И знаете, даже не обидно, что публика не устраивает оваций. Так чем могу быть полезен? Как я понял, причина вашего появления здесь явно неординарна?