Солдаты, подхватив Пригоду под руки, поволокли из камеры. Прикрыв дверь, охранник нашел ключи на связке - и вдруг услышал сзади приглушенные стоны. Он резко обернулся, попытался вскинуть автомат, но тяжелый удар швырнул его на стену, а следующий пригвоздил к полу.

– В камеру их, живо!
– скомандовал Маркелов при виде трех неподвижных тел.
– Переодеваемся!

Георге с восхищением смотрел на Пригоду, который сторожил у приоткрытой двери с автоматом в руках: вот это силища!

– Быстрее, быстрее!
– поторапливал Маркелов.
– Свяжите их покрепче, показал в сторону все еще не пришедших в себя немцев.
– Все готовы? Уходим!

– А я?!
– вдруг опомнился Георге Виеру.
– А меня?! Возьмите, товарищи...
– перешел он на немецкий язык, - я их ненавижу!
– запальчиво выкрикнул Георге.
– Возьмите...

– Пусть идет, - коротко бросил Маркелов.
– Некогда препираться. Похоже, парень хороший. Думаю, ему есть что нам сообщить.

В караульном помещении сидел солдат и сам с собой играл в шахматы, при виде разведчиков он безмолвно поднял руки...

Пост у входа в бывшую казарму пехотного полка, переоборудованную гитлеровцами в тюрьму, сняли без особого труда. Теперь уже все переоделись в немецкую форму.

Оставалось самое сложное и опасное препятствие: пулеметная вышка возле забора, с которой хорошо просматривался казарменный плац, теперь тюремный двор.

– Командир, я пойду, - Татарчук решительно надвинул каску на лоб и шагнул к входной двери.

– А я подержу пулеметчика на прицеле, - рассудительный Кучмин сменил рожок и, передернув затвор, выжидающе посмотрел на Маркелова.

– Идите...
– Маркелов с сожалением вздохнул - без стрельбы вряд ли обойтись. А ведь всего лишь в сотне метров от тюрьмы, как удалось узнать у захваченных охранников, - казарма тюремной охраны. И постарайся, старшина, поаккуратней...

– Я что, - улыбнулся Татарчук, - его, - кивнул головой в сторону пулеметчика на вышке, - попросить нужно, чтобы вел себя смирно. Пойдем, Степа...

– Стоп!
– Маркелов прислушался.
– Все назад!

К входу в здание тюрьмы подъехал "опель", за рулем сидел капитан Хольтиц. Выйдя из машины, он торопливо взбежал по ступенькам и пошел по узкому тамбуру, который вел в коридор. Маркелов выскочил из-за угла и резким, сильным ударом локтя в челюсть сбил Хольтица.

Пригода подошел к поверженному немецкому контрразведчику и в удивлении воскликнул:

– Та цэ ж тот самый часовой, що за намы прыглядав!

– Хорошая птичка к нам припрыгала, - Татарчук с удовлетворением смотрел на Хольтица, который уже пришел в себя.
– Командир постарался...

– Капитан Хольтиц!
– Маркелов с помощью Кучмина поставил немца на ноги.
– Вы меня слышите?

– Д-да...
– выдавил тот из себя и, собравшись с силами, стал ровно, высоко вскинув голову.

– Где наша рация? Отвечайте!

Молчание.

– Отвечайте, Хольтиц, иначе нам придется вас ликвидировать.

Хольтиц никак не прореагировал.

– Хольтиц, мы вам сохраним жизнь, если получим рацию. Где она?

– Не скажу! И плевать мне на ваши угрозы и посулы! Никто из вас отсюда не выйдет живым. Никто!

– Шлепнем гада.
– Кучмин вытащил нож...

Хольтиц, крепко стиснув губы, отвернулся. "А ведь ничего не скажет, думал Маркелов, глядя на него.
– Но что же делать?" Решение пришло неожиданно.

– Машина!..

Татарчук понял его с полуслова.

– Придется позаимствовать вашу одежду, капитан Хольтиц...
– с иронией глядя на побледневшее лицо немца, сказал Маркелов.

В "опеле" разместились с большим трудом. За руль сел Кучмин, а рядом Маркелов, переодетый в форму Хольтица. Остальные разведчики вместе с Георге расположились на заднем сиденье. Ласкина бережно уложили на колени.

"Опель", набирая скорость, катил по тюремному двору. Маркелов краем глаза наблюдал за пулеметчиком - заметит подмену или нет? Автомат лежал на коленях, дверка кабины была чуть приоткрыта - возможно, вопрос жизни и смерти будут решать доли секунды.

Наконец за поворотом показались массивные ворота. "Пронесло..." - на миг расслабился Маркелов, но тут же руки снова крепко сжали автомат. Пост у ворот. Три охранника, сигнализация...

Не доезжая до ворот метров с полсотни, Кучмин просигналил. Из караулки выскочил солдат и, отодвинув засовы, принялся открывать тяжелые створки, Кучмин убавил газ, выжал сцепление, и машина медленно покатилась по инерции. Из караульного помещения вышел второй немец, унтер-офицер. Прикрикнув на солдата, он направился к "опелю". Взгляд его безразлично скользнул по лицу Кучмина и остановился на Маркелове; от изумления он застыл на месте, затем, опомнившись, схватился за оружие. И тут же зачастили автоматы разведчиков.