Однако едва представления завершились, Петали выпрямилась и заговорила.

— Мы нашли решение трех проблем. Остается первая впереди. Это ты, Перес Анна.

Я перевел.

— Вы сказали, что мне не причинят вреда, — возразила Анна. — И я бы хотела узнать про Никласа. Что будет с ним.

— Ты понимаешь, как это серьезно? — спросила Петали. — Он сообщил тебе информацию, которую мы — наши мужчины — не предназначали для человеков. Будь он из Людей, Эттин Гварха попросил бы его убить себя. И он сам бы это предложил, не дожидаясь, чтобы его просили.

Старуха замолчала, и я перевел. Анна заметно испугалась.

— Если о случившемся станет известно, он умрет. Неизбежно, — сказала Петали. — Если мы сумеем сохранить все в тайне внутри семьи, то, думаю, нам удастся спасти Ники.

— Это правда? — спросила Анна.

— Более или менее, — ответил я. — Но не забудьте, Эттин Петали рассчитывает заключить сделку. Какого рода, я пока не знаю.

— Поосторожнее, — сказал генерал по-эттински.

— Чего вы хотите? — спросила она у старухи.

— Мы хотим, чтобы ты молчала. Не говори про это ничего другим человекам.

— Обещать я не могу, — сказала Анна. — Если меня заберет военная разведка, я расскажу все, что мне известно.

— Жаль, что она не мужчина, — заметила старуха, когда услышала перевод. — Несчастный случай, и все.

— Но не с женщиной же, матушка! — поторопилась сказать Эттин Сей.

— Я еще не впала в слабоумие и знаю правила достойного поведения.

Вмешалась Эттин Пер.

— Нам придется устроить так, чтобы вы пока остались тут. Если вы пойдете нам навстречу, это будет можно организовать. Мы будем настаивать на прямых переговорах с вами.

— И как долго? — спросила Анна.

— Мы не знаем, — ответила Пер. — Но помните, положение очень опасное. Если вы откажетесь, Ники почти наверняка умрет, Эттин Гварху оттеснят назад. Человечеству придется иметь дело с сыном Лугалы и его омерзительной матерью. Если они возьмут на себя переговоры, война неизбежна. А Ники сказал вам, что человечество в ней не победит?

Я перевел.

— Ник? — сказала Анна.

— Как вы можете меня спрашивать? Я ведь между молотом и наковальней, и мне трудно быть объективным.

Она выжидающе промолчала, и генерал сказал:

— Дело может обернуться менее скверно, чем предполагают мои тетки, но не думаю, что оно обернется хорошо, если на меня падет тень, а так и будет, стоит этой истории дойти до посторонних ушей.

Гварха всегда так четко сознает свою важность!

— Мы просим год или два, — сказала Эттин Сей по-английски. — Думаем, этого достаточно.

— И вы просите, чтобы я действовала на вашей стороне против собственной расы? — сказала Анна.

— Да, — ответила Эттин Сей.

— Ники почти наверное прав, — сказал генерал. — Если начнется война, мы будем вынуждены объявить вас нелюдьми. Если вы люди, мы не сможем отступить от правил войны. Но вы несомненно их нарушите, и тогда нас ждет уничтожение. И не только здесь на периметре, это мы еще выдержали бы, но и в самом центре. И чтобы выжить, чтобы спасти наши родные очаги, нам придется вступить с вами в борьбу, точно с… — Последнее слово он произнес по-хварски.

— Точно с вредным жучком, пожирающим посевы, — перевел я.

— Мэм, поверьте, мы вас истребим, — сказал генерал. — Если у нас не будет иного выхода.

— А какая альтернатива? — спросила Анна.

Женщины переменили позы: устроились поудобнее, словно Гварха, когда он готовится порассуждать о морали. Только они собрались обговорить условия сделки.

— Вопрос в том, что такое человеки, необходимо разрешить раз и навсегда, — сказала Эттин Пер. — И этот вопрос не для мужчин. Они еще никогда не решали, кто личность, а кто нет. Это всегда было исключительной обязанностью женщин. Мы осматриваем новорожденных и устанавливаем, станут они или не станут настоящими людьми. Мы обследуем заболевших и устанавливаем, сохранился ли в них истинный дух. Мы научились проникать за внешность. Мы владеем этими знаниями, но мужчины их лишены. И они никак не могут найти решение этого вопроса.

— Мы поставим эту проблему перед Сплетением, — заявила Эттин Пер, — вдали от сына Лугалы. А женщина Лугалы пусть поспешит за нами. Дома мы сумеем с ней сладить.

— И мы заберем с собой Ники, — добавила Эттин Сей по-английски.

— Что-о? — воскликнул я.

— Зачем? — спросил генерал.

Ответила Эттин Пер.

— Его нужно убрать с периметра и от человеков. Сам можешь понять, Гварха. И он наш первый впереди специалист по человечеству. Совершенно очевидно, что Сплетению понадобится проконсультироваться с ним. А потому он улетит с нами, и никто не удивится, а он будет у нас год под надзором.