— Идемте. Пора подкрепиться.

Она первая сошла по лестнице и поздоровалась с мужем и золовкой.

— Понимаешь,— неожиданно бойко начала пожилая дама,— я как раз была в конторе, а тут Нильс, прямо с поезда. Дома у меня беспорядок, вот я и напросилась к вам на обед.

У меня было ощущение, что госпожа Денер изо всех сил старается дать своему визиту благовидное объяснение.

Мэри Лесслер с любезной улыбкой обернулась ко мне и сделала легкий жест рукой.

— А у нас еще один гость,— сказала она и представила меня обоим, коротко пояснив мое появление. Пожилая дама высокомерно смерила меня взглядом, ее брат нерешительно пожал мне руку.

— Мы не виделись раньше? — спросил он.

— Виделись,— быстро ответил я.

Он испытующе глянул на меня. Явно не помнит, когда и где это было, а я считал, что освежать его память вовсе не обязательно.

— Погода не располагает к натурным съемкам,— сказал я, чтобы разрядить обстановку, которая стала вдруг весьма натянутой.

Все молчали. Бледно-голубые глаза Нильса Лесслера блуждали по комнате, госпожа Денер теребила лорнет. Положение спасла Мэри Лесслер.

— Самое настоящее хмурое утро,— заметила она.

Я кивнул и даже хотел сострить, но тут мой взгляд упал на ее мужа. Грузный, коренастый, он стоял у сундука, вскрывая перочинным ножом серый конверт. Внутри был один-единственный лист, в левом верхнем углу которого я успел увидеть большое синее «Б». Он бережно развернул письмо и прочитал его в полном молчании. Острый взгляд Клары Денер жадно прилип к его лицу, молодая хозяйка смотрела на мужа с удивлением, и только.

— Может, пойдем обедать? — сказала она.

Те двое будто и не слышали. Нильс Лесслер медленно спрятал письмо в карман. Между кустистыми бровями прорезались глубокие морщины.

— Что там было? — тихо спросила сестра.

— Ничего,— буркнул он.

— Ой, уже первый час, — воскликнула Мэри Лесслер.— Обед стынет. Идемте же.

Послеобеденный кофе подали в гостиную. Настроение по-прежнему было угнетенное. Цветущая физиономия Нильса Лесслера утратила благодушное выражение. На ней читались тревога и затаенный страх. Интересно, что же было в этом письме из гостиницы «Бельведер»? Предупреждения? Угрозы? Конверт-то у него в кармане, не доберешься. Я бы все отдал, только бы заглянуть туда хоть одним глазком.

Нильс Лесслер неуклюже встал.

— Пойду наверх переоденусь,— сказал он жене.

— Ты опять в город? — спросила она.

— В контору надо съездить,— коротко ответил он.

Она кивнула.

— Тогда я с тобой. Мне нужно примерить платье.— Она повернулась к госпоже Денер и ко мне.— Может, поедем все вместе, за компанию?

— Конечно,— сказал я, пожилая дама сдержанно наклонила голову.

Нильс Лесслер исчез на втором этаже, а немного погодя туда же решительно проследовала его сестра. Наверняка собралась выведать насчет письма.

Хозяйка ушла отдать распоряжения, и несколько минут я сидел один-одинешенек, глядя на дождь. Вернулась она с моими ботинками в руках.

— Ну вот и высохли,— весело сказала она.

Пока я обувался, она сидела в кресле и смотрела на меня — я затылком чувствовал. Подняв голову, я, к своему изумлению, прочел в ее взгляде глубокое уныние.

— Знали бы вы,— тихо сказала она,— до чего паршиво иной раз бывает на душе.

Я все искал утешительные слова, когда в комнату вошел Нильс Лесслер.

— Машина у крыльца,— сообщил он, удивленно взглянув на нас.— Клара уже там. По-моему, она спешит.

Его жена со вздохом встала.

До самого Стокгольма мы ехали в глухом молчании. Урчал мотор, дворники ровно шуршали по ветровому стеклу. Струи воды из луж то и дело хлестали в боковые окна. Давненько не было такого затяжного дождя.

Дам Нильс Лесслер высадил возле Стуреплан. Госпожа Денер на прощание коротко кивнула, Мэри Лесслер как-то странно посмотрела на меня. Сам я вышел у Концертного зала, вежливо поблагодарив за обед и за то, что подвезли.

Машина Нильса Лесслера укатила по Дроттнинггатан, а я в потоках дождя заторопился следом, лавируя среди зеленых прилавков, где под мокрыми навесами алела редиска, и вскоре свернул в один из тесных переулков, ведущих к Васагатан.

Несколько минут — и я очутился у огромного дома на Гамла-Бругатан, который всем своим прозаически опрятным видом говорил о солидности и коммерческом преуспеянии. На фасаде блестели полуметровые золотые буквы: «Заводы Лесслер».

Я огляделся. Прямо перед домом — стоянка, и в веренице автомобилей я тотчас обнаружил синий «Нэш» Нильса Лесслера. Машина была пуста, владельца не видно. Он явно успел уже войти в контору.