— Прямо за тем углом, где вы увидели нас, когда перебрались с мальчишкой через шлюзные ворота. Я сперва пошел в ту сторону и на набережной заметил ее. Она пыталась скрыться от меня в проулке.

— И что вы думаете?

Он пожал плечами.

— Теоретически она, конечно, могла совершить убийство. От того места, где она стояла, до двери гаража всего метров пятьдесят.

— Но если она действительно убила Лео, то зачем осталась на набережной? По идее-то надо было уносить ноги, и как можно быстрее.

— Чуть поодаль двое мужчин чинили невод. Ей нужно было пройти мимо них. Возможно, она дожидалась, пока они уйдут.

У меня мороз по коже прошел.

— Вы так говорите, словно убеждены, что Хелен и впрямь убийца,— заметил я.

Он взмахнул рукой.

— Я все учитываю и ничего не принимаю на веру.

— С таким же успехом это мог быть Нильс Лесслер, разве нет? Он же находился на Шлюзовой террасе.

— По его словам, он никуда оттуда не отлучался, но это не обязательно правда. Конечно, он мог убить брата, но в таком случае ему сперва надо было спуститься на Шлюзовую площадь, потом мимо статуи — по лестнице и по платформочке перебраться через шлюзные ворота. А после убийства тем же путем вернуться назад. Это единственная возможность.

— Так или иначе, убийца безусловно хорошо ориентируется в гараже,— сказал я.— Человек, который никогда там не бывал, едва ли знает про дверцу, ведущую к шлюзу.

Веспер Юнсон кивнул.

— Нильс Лесслер бывал в этом гараже не раз. Механик его прекрасно узнал.

— А Хелен Лесслер он тоже узнал? — спросил я.

— Нет. Ее он раньше не видел. Зато мальчишка оказался давним знакомцем. Ни отца, ни матери у горемыки нет, вот он и болтается там, возле Шлюза, бедокурит. Живет, как мне сказали, у бабушки, которая явно не может с ним сладить, а он и рад стараться — собак гоняет по улицам. Вконец от рук отбился.

— Уж он-то наверняка видел, если кто проходил через шлюзные ворота,— сказал я.— Он же совсем рядом был.

Начальник уголовной полиции опять кивнул.

— Но он твердит, что никого не видал. Ловил, дескать, рыбу, а увидев вас, испугался. Он вас сразу узнал, запомнил с вторника, когда вы погнались за ним из гаража.

— Вы ему верите?

Он вскинул плечи.

— Я верю всем и не верю никому. Рыбу он, во всяком случае, ловил. В кармане была катушка с леской. Мокрая.

Минуту мы оба молчали. Потом я сказал:

— Сирень-то напутала с предсказанием.

Он покачал головой.

— Напутала горничная. Пурпурный куст принадлежал Лео. Она позвонила утром, сказала, что ошиблась. Мол, еще раз потолковала со старушкой Таппер. Кстати, нам бы тоже не грех сообразить. Пурпурная сирень была последней в ряду, а младший в семье — Лео.

— Так вот почему вы установили наблюдение за Лео Лесслером.

Он кивнул.

— Еще раньше мы получили депешу из датской миссии, причем совершенно ошеломительную. Оказывается, датчане Лео Лесслера вовсе не мифические фигуры. Оба благополучно проживают в Стокгольме. Но во время войны они, как участники Сопротивления, пользовались различными псевдонимами, и Лео, видимо, знал их исключительно под вымышленными именами, оттого-то посольство сначала и ответило отрицательно на наш запрос насчет Макса Хелльсена и Могенса Фрика. На самом деле у них другие имена.

— Вы с ними беседовали?

— Конечно. И в показаниях Лео нет ни слова лжи! Датчане были на Цирковом ревю и в первом антракте действительно встретили Лео Лесслера. Когда они подошли и хлопнули его по спине, он держал в руках какое-то письмо. Было это без нескольких минут девять.

— Значит, он имел стопроцентное алиби! — воскликнул я.

— Несомненно,— согласился Веспер Юнсон.— К тому времени Гильберта уже застрелили и убийца готовился утопить Свена Лесслера в ванне. Кстати, у Лео Лесслера было и еще одно алиби, касательно второго важного момента — утра вторника.

— Утра вторника? — переспросил я.

Он саркастически улыбнулся.

— Право же, вам бы следовало помнить этот эпизод. Не тогда ли у нас из-под носа увели стакан? Короче говоря, Лео Лесслер украсть стакан не мог. Из подозреваемого в убийстве он поднялся до предполагаемой жертвы. Мы глаз с него не спускали. И вот чем все кончилось.

Лицо у него было мрачное и расстроенное.

— Теперь нам хотя бы известно, что он искал пистолет. Бог весть, как он оказался в смазочной яме, факт тот, что Лео об этом знал или по меньшей мере подозревал.

Веспер Юнсон потер лоб.

— Нам известно и еще кое-что,— безучастно сказал он.— Помните масляные пятна на костюме Свена Лесслера? А отпечатки ботинок убийцы на резиновом коврике в машине? Масло, сажа, тавот.

— Ах ты, черт возьми! — воскликнул я.— Ясное дело, убийца испачкал ноги в гараже!

— Причем не где-нибудь, а в смазочной яме. Вообще-то пол в гараже довольно чистый, зато в яме — толстый слой тавота и сажи. И более чем вероятно, что костюм Свена Лесслера испачкался именно там.