– Да, господин, – Авл схватил руку Акциана и приложился к ней губами. Он уже давно считал, что Квинту не место на этом посту.

– И приведи ко мне этого дака.

Квинт быстро покинул помещение. Акциана он боялся как огня и знал, что этот человек не станет кидать слов на ветер. Такой и сам всадит нож в горло и рука не дрогнет. Он отлично помнил этого человка еще по Риму, где они встречались. Вот только Акциан не узнал его.

Сильно изменился Квинт с тех времен. А он почти сразу же узнал бывшего преторианца Натала Антония, участника заговора против императора Нерона. Тогда его взяли одним из первых, и именно он выдал всех основных заговорщиков. Хорошо еще, что лично Квинта он не назвал.

Рутиарий помнил тот день в доме Плавтия Лерана. Они сидели втроем он, сам Плавтий и Субрий Флав – трибун преторианской когорты. Латерану отводилась в заговоре ведущая роль – именно он должен был убить Нерона. Они обсуждали детали и неожиданно Квинт почувствовал неладное. Словно что-то кольнуло его в самое сердце.

Он тогда поднялся с ложа, на котром возлежал, и поставил фиал на столик.

– Что с тобой? – спросил его Латеран.

– Мне пора идти! Меня ждут!

– Прямо сейчас? – удивился Субрий Флав.

– Именно сейчас. Но в назначенный час я буду на месте. Вы можете на меня положиться.

Он ушел немедленно, хотя никто и нигде его не ждал. И он ушел вовремя. Через несколько минут в ворота дома постучал центурион с отрядом преторианцев. Квинт именно тогда понял, что заговор раскрыт. И потом он узнал, что предал всех Натал Антоний и сейчас этот человек звался Акцианом.

Он сильно изменился с тех пор. Но в глазах оставался все тот же бешенный огонек и ссориться с ним было опасно.

Ну, а с Децебалом, он еще посчитается. Дай срок! Встретятся на узкой дорожке в один прекрасный день….

Децебал увидев Авла в сопровождении стражников, сразу заявил, что готов следовать за ними. Его отвели в помещение для рутиариев. Там он увидел ланисту. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

– Оставьте нас! – бросил Акциан сопровождавшим.

– Но, господин, этот гладиатор… – попробовал возразить Авл.

– Оставьте нас!

– Да, господин! – поклонился новый старший рутиарий и вышел за двери.

Тяжелая дубовая дверь с шумом закрылась, и они остались одни – гладиатор и ланиста.

– Я слишком милостиво с тобой обращаюсь, раб, – начал ланиста. – Ты много возомнил о себе.

– Я в твоей власти, господин. Ты можешь наказать меня, как считаешь нужным.

– Вот как? Я могу распять тебя на кресте или сгноить в городской тюрьме. Но скоро Сатурналии, а они всегда сопровождаются играми. Ты мне нужен. Но я хочу поговорить с тобой еще раз, варвар.

– Я слушаю тебя, господин.

– Ты совершил серьезный проступок, но я не наказал тебя, а выгнал вон рутиария Квинта. Но это не значит, что так я стану поступать всегда. Рутиарий поставлен, для обучения гладиаторов и долг гладиаторов повиноваться ему. Это закон, который нарушать нельзя. Ты понял?

– Да, господин, – Децебал кивнул.

– Я рассказал тебе историю своей жизни. Но ты так ничего и не понял. Ты не задумался о том, что такое Фортуна. Сейчас она повернулась к тебе лицом, но бойся пренебрегать её расположением. Эта богиня весьма обидчива. Он не терпит неблагодарности.

– Но разве она повернулась ко мне лицом, господин? Я всего лишь раб. И ты сам напомнил мне об этом.

– В Риме многие кто не носит железного ошейника такие же рабы, как и ты. При императоре Нероне самые знатные патриции валялись в пыли у ног императора и не знали, что их ждет завтра. В двери любого мог постучаться центурион преторианцев и принести послание от императора с таким содержанием: «Цезарь хочет, чтобы ты умер». И если патриций, или сенатор не выполняли это требование добровольно, то им помогали это сделать. Они разве не рабы? Конечно, сейчас при императоре Веспасиане Флавии все изменилось в лучшую сторону, но надолго ли? Кто может поручиться, что после Калигулы и Нерона не появиться подобное чудовище, облаченное в пурпур? У нас был император актер, так почему бы не появиться императору гладиатору? Если Нерон выходил на публику и представал пред толпой подданных в образе мима, то почему бы императору на выйти на арену?

Если бы Акциан знал тогда, что его слова станут пророческими. Спустя немногим более сотни лет, сын императора Марка Аврелия Комод действительно выйдет на арену в качестве гладиатора! Но ни Децебалу ни Акциану понятно не суждено было об этом узнать.

– Ты можешь стать знаменитым гладиатором, – продолжал Акциан. – У тебя есть все шансы для этого. Но нужно направить свою энергию в правильное русло. Нельзя идти по двум дорогам сразу. А ты ступил на опасную стезю, Децебал.

– Что ты имеешь в виду, господин? – Децебал опасался, что он знает об его разговорах, о Спартаке и о побеге.