– Да мы и не собираемся идти на Рим. Мы поднимем рабов в Помпеях, а пока император и сенаторы очухаются, мы захватим корабли и уйдем от них! – загремел Келад.

– Уйдете? А римский флот? Да вас перехватят и пустят на корм рыбам! Ибо война на море еще сложнее, чем война на суше! А среди вас есть флотоводцы? Спартак, о котором вы вспоминали, также выбрал этот путь в конце своего восстания. Он увел свои рабские легионы на юг и договорился с пиратами, чтобы они эвакуировали его войска из Италии. Но пираты взяли у него деньги и предали его.

– Но мы не станем ни с кем договариваться, – горячо возразил Келад. – Мы захватим корабли сами! Здесь в гаванях, если мы опрокинем римские войска Кампании, нашими станут сотни кораблей!

– А ты видел римские боевые триеры в морском бою, когда дружно грянут корабельные камнеметы и с твоих палуб сметет воинов? У римлян опытные моряки.

– И среди нас такие найдутся. Среди рабов немало бывших пиратов, что мечтают о свободе.

– С тобой тяжело говорить, фракиец. Ты ничего не понимаешь! Ничего! Твои пираты не смогут управлять судами эффективно, ибо у них нет команд. А команды должны состоять из хороших моряков и самое главное они должны знать друг друга и действовать слаженно. А у вас нет времени чтобы собрать достаточное количество моряков и поэтому первое же сражение на море вы проиграете.

– Да погодите вы! – прервал их спор Децебал. – Келад не прав. У нас среди гладиаторов есть такие, что хотят пойти по предложенному им пути. Но я поднимаю рабов на борьбу совсем не затем, чтобы нахватать в Помпеях добра, украсть корабли и податься восвояси. Нет! Я хочу вести людей против Рима и его несправедливых законов. Я хочу расшатать опоры на которых стоит эта проклятая империя.

– Но эти опоры стоят уже века! Ты самонадеян, дак. А я повидал на своем веку немало таких самонадеянных людей. Вожди из них никудышние.

– Пока опоры империи стоят! Пока рабы не нанесут им удар! И первый удар уже нанесен Спартаком. Мы нанесем удар снова! И я готов отдать свою жизнь ради этой священной борьбы.

– Но могущественные цари не смогли поколебать основы Римской империи!

– Цари не рабы. Рабы станут драться отчаянно. Так как цари не могут! Ты не знаешь силу рабского бунта, старик. Мы запалим большой пожар! Но действовать нужно осторожно, чтобы до времени никто не узнал о наших намерениях.

– Это сделать нелегко, особенно если о заговоре знают много людей.

– Вот поэтому я и обратился к тебе, старик.

– Твоя уверенность в победе мне нравиться, гладиатор. Я помогу тебе и твоим друзьям….

Когда веселье было в самом разгаре, к Децебалу подошел человек. Судя по одежде, это был раб. Рабы частенько спускали украденные и или полученные в виде подачек от хозяев деньги в кабаке у Диокла. Тому было абсолютно все равно из какого источника черпать сестерции лишь бы их постоянный поток в его таверну не прекращался.

– Ты тот, кого называют Децебал? Гладиатор? – спросил раб.

– Да это я. Чего тебе нужно?

– Я получил двадцать сестерциев за то, что найду тебя и предам вот это кольцо и слова «Жду у лавки Гермогена недалеко от дома Акциана сейчас. Приходи как можно быстрее. Этот вопрос жизни и смерти».

– А кто это предал?

– Я не знаю. Мне заплатили, и я исполнил поручение. Прощай, – раб завернувшись в драный плащ исчез среди толпы.

«Цирцея зовет меня. Это её кольцо. И я поклялся никогда не приходить к ней больше. Но ведь в этот раз она не просто зовет меня для любовных утех. Может, ей нужна моя помощь? Она же почему-то назначила свидание у дома нашего ланисты, а не у себя как обычно? И что значат эти слова о жизни и смерти?»

– Ты что не пьешь, Децебал? – спросил фракиец, увидев тревогу на лице друга.

– Я должен ненадолго отлучиться.

– Сейчас? Это в самый то разгар пирушки?

– Да. Именно сейчас.

– А-я, я догадался почему. Тот оборванец принес тебе весточку от женщины? Тогда иди. Это совсем другое дело. Мои крошки сегодня меня на свидание не приглашали и потому я не смогу развлечься в женском обществе. Хотя и у папаши Диокла есть девки, но вот Кирн смотрит на них с отвращением, а старик уже в них не нуждается. Не могу же я покинуть товарищей? Поэтому станем пить дальше. А ты иди, друг. Иди и развлекайся. Даже рабу-гладиатору иногда нужны развлечения.

Децебал поднялся и покинул таверну. Ему нужно было поторопиться. Он чувствовал, что женщина вызвала его не просто так из прихоти. Произошло действительно что-то серьёзное. Поначалу он думал взять с собой друзей, но передумал. Ведь она звала его одного, и дело могло быть тайным.

Болтаться по городу ночью было делом совсем небезопасным. В темноте орудовали ловкие шайки грабителей очищавших чужие кошельки. И эти люди могли легко всадить жертве нож в спину.

Из оружия Децебал имел при себе только большую палку, которая в умелых руках была опаснее, чем меч в неумелых. Он шел быстро и через полчаса достиг лавки Гермогена, купца торговавшего косметикой.