— Но по моим сведениям, он вышел от неё быстро и в дурном настроении.

— Вот как? — вскликнул Бирен. — Это не так и плохо. Они поссорились. Но как ты успел узнать?

— У меня есть деньги, Эрнест. И, значит, есть информация. Все можно купить у слуг за деньги. А я плачу щедро. Вот они и несут мне самые свежие новости. Кто-то же должен заниматься этим за тебя лентяя такого. Но то, что Анна и Левенвольде поссорились, еще ни о чем не говорит. Этот барон опасен для тебя.

— Я знаю. Тем более что он уже граф, а не барон. И что мне с этим делать? Вызвать его на поединок?

— Не стоит. Этак, он проткнет тебя насквозь своей шпагой. Да и шуму будет много. Нам нужен свой человек в ближнем окружении царицы, в том окружении, что имеет на неё самое большое влияние.

— И где это окружение? Среди кабинет-министров? Так я стою выше их! — гордо заявил Бирен.

— Я говорю не о кабинете императрицы, Эрнест. Большую силу при нынешнем дворе взяли шуты. Где еще дают ордена за шутовство? Только у императрицы Анны.

Либман напомнил об орденском кресте Сан-Бендетто или кресте Святого Бенедикта, специальной награде учрежденной для награждения шутов при дворе русской императрицы. И этот крест весьма напоминал крест ордена Андрея Первозванного высшей награды Росси, учрежденной императором Петром Великим.

— И вот среди шутов стоит иметь своего человечка. Оба фон Левенвольде и Карл и брат его Рейнгольд такого имеют среди шутов. А ты, Эрнест? На шутов и внимания не обращаешь. И напрасно.

— И кто работает на Левенвольде?

— Король самоедский.

Бирен знал этого шута. Да и кто его не знал при дворе императрицы Анны. Это был знаменитый Ян Лакоста, придворный шут еще петровского времени. Его привезли в Россию из Гамбурга. По национальности Лакоста был португальским евреем и был человеком образованным и начитанным.

Его смешная и нескладная фигура определили его род занятий в России. Он стал шутом Петра Великого, который любил поговорить с начитанным шутом о писании священном, коего знатоком изрядным Лакоста являлся. И именно Петр I пожаловал Лакосте безлюдный остров в Финском заливе и шутовской титул короля самоедского.

— И это еще хорошо, что этот король самоедский пока не много значит в шутовской кувыр коллегии. Но он как я еврей. И он как многие евреи умен.

— Значит, нам не помешает свой человек среди шутов?

— Очень не помешает.

— Тогда ты зря не захотел слушать о моих похождениях нынче ночью, Лейба. Утром во дворец придет именно тот человек, о котором мы с тобой говорили.

— Кандидат в шуты?

— И еще какой кандидат!

Утром Пьетро Мира уже был во дворце в покоях графа Эрнеста Иоганна Бирена. Граф дал скрипачу платье приличное из своего гардероба и сказал:

— Слухи о твоих ночных проделах уже докатились до дворца. Над твоим капельмейстером смеются все. Он главный анекдот на сегодня.

— Уже? — искренне удивился Мира.

— Такова Россия. И императрица про то слышала и немало над тем посмеялась. Понимаешь про что я, Петер?

— Нет.

— Тебе удалось рассмешить императрицу. А это не так просто сделать.

— Это хорошо?

— Как повернуть, Петер. Как повернуть. Ты сказал, что в армии служить не желаешь?

— Не желаю, — подтвердил Мира. — Военная служба не по мне. Я бы хотел вернуться к карьере музыканта.

— Тогда новая служба перед тобой открывается.

— Я вернусь в капеллу?

— Не совсем. Но и музыка там будет.

— Какая же это служба?

— Слыхал про кувыр коллегию при дворе императрицы нашей веселой Анны?

— Нет. А что это такое?

— Это особая государственная коллегия при дворе. Там целый штат шутов и шутих. Самая веселая и необычная коллегия или министерство в Европе.

— Министерство шутов?

— Странно, да? Это Россия. Здесь много странного. Не желаешь ли и ты пополнить их число?

— Вы шутите, ваша светлость? Мне стать шутом?

— Отчего же сразу шучу? Нет.

— Но я не шут. Я не смешон. Я не карлик и не уродец.

— При дворе Анны в шутах не только карлы и уроды. При дворе в шутах нынче и князья служат. И они и ростом и статью взяли.

— Простите, ваша светлость, — снова возразил Мира. — Но я много раз страдал от того, что шпагой свою честь защищал. И роль шута совсем не для меня.