Затем совершили обряд погребальный.

Жрецы и вельможи, весь город печальный,

Простились навеки с царем знаменитым,

Коварной, змеиного силой убитым.

Замолкли унылые звуки рыданий,-

Другого избрали царя горожане.

То был Джанамеджая, отрок незрелый,

Парикшита сын благородный и смелый.

Вы помните матери змей предсказанье?

Сказала она сыновьям в наказанье:

"Придет властелин в заповедное время,

Предаст он огню ядовитое племя.

Придет Джанамеджая, змей уничтожит,

Змеиному роду конец он положит".

Не знал о заклятии отрок-властитель,

И царствовал мудро державы блюститель.

Однажды, питая к богам уваженье,

Оп жертвенное совершал приношенье.

Молитвы не молкли, и пламя не гасло,

Горело, шипело топленое масло.

Рожден от Сарамы, божественной суки,

Щенок прибежал на веселые звуки.

Смотрел он, как масло лилось в изобилье.

Тут братья царя его крепко избили.

Он ринулся к матери с визгом и лаем.

Сарама, — из сказа правдивого знаем,-

Считалась одним из творений почетных,

Являлась праматерью диких животных.

Спросила: "Сынок, кто побил тебя, милый?

Кто горя причина, обидчик постылый?"

"Царя Джанамеджаи старшие братья

Побили меня. Заслужил он проклятья!"

"Но ты пред царем виноват, очевидно?"

"Вины за мной нет, потому и обидно.

Спокойно стоял я, не пел, не плясал я,

И масла топленого там не лизал я".

Сарама, разгневана горестью сына,

Помчалась, предстала глазам властелина,

Предстала с обидой, с такими словами:

"Ни в чем не виновен мой сын перед вами,

А так как, ни в чем не повинный, избит он,

То будешь ты роком всевластным испытан,

Узнаешь ты мощь рокового удара,

Настигнет владыку нежданная кара".

Впервые в печали, впервые в тревоге,

Сидел Джанамеджая в царском чертоге.

Он думал: "Жреца мне домашнего надо,

От слов его чистых мне будет отрада,

Грехов моих действие он уничтожит,

Советом утешит, молитвой поможет".

В то время жил некий подвижник в покое.

Учились у мудрого юношей трое,

Учились его совершенному знанью

И Веда, и Аруни, и Упаманыо.

Вот Аруни кликнул мудрец поседелый:

"Ступай и отверстье в запруде заделай".

Отправился Аруни, начал трудиться,

Но это не ладится, то не годится,

И что ни предпримет и что пи построит,

Отверстье в запруде никак не закроет.

Хорошее средство искал он, горюя,

Нашел — и подумал: "Вот так поступлю я".

К воде наклонился он, широкогрудый,

Закрыл своим телом отверстье запруды.

Так несколько суток в воде пролежал он,

И собственным телом поток задержал он.

Наставник давно его ждал, волновался:

"Куда это Аруни верный девался?"

Он юношам молвил: "Что делать нам ныне?

Давайте все трое пойдемте к плотине".

Пришли — и воскликнул дающий обеты:

"Эй, Аруни, сын мой, мы ждем тебя, где ты?"

Поняв, что друзья у реки появились,

Тотчас из отверстия Аруни вылез.

Сказал он, представ пред учителем: "Вот я!

Работал весь день и всю ночь напролет я,

Не смог я заделать отверстье в плотине,

И в реку вошел я по этой причине.

Хотел я с порученным справиться делом,

Поток задержал своим собственным телом.

Услышав твой голос, я выпустил воду

И встал, твоему благодарный приходу.