Липкин Семен Израилевич
Шрифт:
Познавшая благо, душа не хотела
Покинуть красивое, мощное тело,-
Вот так покидает свой дом неохотно
Владелец дворца, где богатство — бессчетно.
А тело лежало, безгласно, безглаво,
Потоки из ран извергались кроваво,-
Не горный ли кряж ниспровергнут высокий
И, охрой окрашены, льются потоки?
Сиянье из тела Карны излучалось,
Рожденное Солнцем, к нему возвращалось,
Сливалось с закатным свечением алым...
Застыли пред зрелищем столь небывалым
В молчании две потрясенные рати:
О, так еще день не пылал на закате!
Но сомаки, быстро и шумно воспрянув,
Содеяли весело бой барабанов,
В литавры ударили перед войсками,
Плащами размахивали и руками,
И в раковины затрубили пандавы:
Их недруг лежал бездыханный, безглавый.
Довольны и Кришна и Арджуна были
И радостно в раковины затрубили.
Так Солнца достигло сияние тела,
А тело — в пыли — словно Солнце горело!
В нем стрелы торчали, и ток непрестанный
Струился из каждой зияющей раны.
Восславили Арджуну воины рати,
Гремели восторг и веселье объятий,
Теперь для пандавов не стало печали,
Плясали одни, а другие кричали:
Сын Радхи, внушавший им ужас дотоле,
Лежал распростертый на воинском поле!
Его голова — предвечерней порою –
Горела, как солнечный шар за горою.
Она, словно жертву принявшее пламя,
Теперь отдыхала, насытясь дарами.
А тело со множеством стрел красовалось,-
Иль Солнцем сиянье лучей создавалось?
Те стрелы-лучи, среди праха и пыли,
Пандавов слегка лишь огнем опалили.
Был Временем срезан Карна, и светило
За кряжем закатным свой свет закатило.
Был Временем-Арджуной муж обезглавлен,
Судьбой венценосной за гору отправлен.
Сраженного в битве узрев исполина,
Узрев отсеченную голову сына,
Померкло печальное Солнце в лазури,
Замолкли и флейты, и трубы, и турьи,
Поникла и войск Дхритараштры гордыня:
Скончался Карна — их оплот и твердыня!
Не демон ли Раху похитил светило,
И тьма побежденную рать обступила?"
Ободренные гибелью Карны, пандавы ринулись на кауравов и обратили их в бегство; и тщетно пытался Дуръйодхана остановить бегущих. Шалья и Ашваттхаман, собрав уцелевших воинов, повели их на отдых на плоскогорье у подножья Гималаев. К ним присоединился Дуръйодхана. Утром, по совету царя кауравов, воины снова вступили в битву под предводительством Шальи, царя мадров. Шалья в этой битве погиб. Из ста сыновей Дхритараштры в живых осталось одиннадцать, не считая Дуръйодханы, но и они вскоре погибли от руки Бхимасены. Сахадева, младший из пандавов, обезглавил Шакуни, царя Гандхары.
От войска кауравов остался небольшой отряд, возглавляемый царем Дуръйодханой, а пандавы насчитывали две тысячи колесниц, семьсот слонов, пять тысяч всадников и десять тысяч пеших. Дуръйодхана укрылся от врагов в камышах на берегу озера Двайпаяна, к востоку от Курукшетры.
ПОЕДИНОК БХИМАСЕНЫ С ДУРЪЙОДХАНОЙ
Спросил Дхритараштра: "Скажи, о Санджайя,
Когда, сыновей моих рать поражая,
Пандавы ее разгромили в той схватке,-
Что сделали воинов наших остатки?
Герой Критаварман и сын Гаутамы,
Сын Дроны, Дуръйодхана, в гневе упрямый,-
Что сделали, бившиеся неустанно?"
Санджайя: "Когда из военного стана
Бежали подруги отважных и жены,
И стаи опечалился опустошенный,
И стали слышны победителей крики,
И горсть кауравов была без владыки,
И к озеру вслед за царем неразумным
Те трое помчались по тропам бесшумным,-