И разные звери сошлись отовсюду,

Пугая обличьем, завыли шакалы,-

Несчастье сулил этот вой небывалый,

От страха в колодцах вода содрогнулась

И шумно повсюду наружу взметнулась,

Из тел-невидимок, о раджа великий,

Везде исходили ужасные крики...

Страшны были знаки для взора и слуха,-

Юдхиштхире молвил Бхима, Волчье Брюхо:

"Дуръйодхана грозен, но духом ничтожен.

Я верю, что будет он мной уничтожен.

Я знаю, — сожжет его гнев мой всеправый,

Как Арджуны пламя — деревья Кхандавы.

О брат мой, мне вырвать судьба наказала

Колючку, что сердце твое истерзала.

Сегодня потомка сквернейшего Куру

Рассечь попытаюсь я палицей шкуру!"

Дуръйодхана, с яростной бодростью духа,

Напал, закричав, на Бхиму, Волчье Брюхо.

Всем ужас внушало той схватки величье,

Друг друга бодали рогами по-бычьи.

От шума их палиц весь мир раскололся,-

Не Индра ли с бесом Прохладой боролся?

На теле их рана зияла над раной,

И все они рдели киншукой багряной.

Их палицы, искры взметая, сшибались,-

И сто светляков отлетало от палиц!

Им тяжкая битва на долю досталась,

Испытывали многократно усталость,-

Тогда, отдохнув, напрягаясь в усилье,

Удары друг другу опять наносили.

Как бы из-за самки, соития ради,

Дрались два слона, наизлейшие в стаде!

И жители неба, и бесов скопленье,

Увидев их ярость, пришли в изумленье.

Бхима, будто Индры стрелой громовою,

Вращал своей палицей над головою,

Была эта палица грозным орудьем,

Жезлом бога смерти казалась всем людям!

Твой сын, поединок ведя рукопашный,

Стал тоже вращать своей палицей страшной,

Он поднял ее, — и затрясся от гула

Весь мир, и ужасное пламя сверкнуло.

Кружась, приближаясь к врагу постепенно,

Был сын твой красивее, чем Бхимасена,

Чья палица грохотом землю пугала,

Казалось, — и дым и огонь извергала.

Дуръйодханы палица снова и снова

Вращалась со скоростью ветра морского,

Она как скала нависала большая,

Пандавам и сомакам ужас внушая.

Враги, как слоны, приближались, и ливни

Их крови текли, и стучали их бивни!

Ударил Дуръйодхану в бок Бхимасена,

И сын твой упал на колени мгновенно.

Сринджайи взревели тогда в исступленье:

Глава кауравов упал на колени!

Твой сын разъярился от этого рева,

В глазах его пламя блеснуло багрово,

И, встав, он дышал, словно змей с жутким ядом,

Он сжечь Бхимасену хотел своим взглядом.

Решив раздробить его голову разом,

Он ринулся в битву, сверля его глазом.

Бхиму он ударил в висок, но вознесся

Над полем Бхима наподобье утеса,

Как слон в пору течки, стоял он, могучий,

А кровь из виска — словно мускус пахучий.

Напряг свои силы Бхима, Волчье Брюхо,

Владыку ударил он палицей глухо,

Свалился твой сын, — будто буря напала

И ствол повалила огромного шала.

Пандавы обрадовались, возопили,

Врага увидав среди праха и пыли,

Но сын твой поднялся, исполнен отваги,

Как слон — из озерной взволнованной влаги.

Он встал и ударил пандава с размаха,

И тот, обессилен, упал среди праха:

Доспехи разбиты ударом великим,

И сын твой рычит на него львиным рыком!

И вскрикнули сонмы богов и апсары,

Услышав той палицы страшной удары,