– Атлантида должна погрузиться под воду, чтобы мы пережили катаклизм. Рагнарок. Приговор Богов. Горение. Мы поднимемся вновь. Посылаем самых лучших и умнейших из нас к людям. Пошлем их в разные уголки земного шара. Каждая из семи групп возьмет один драгоценный камень из Трезубца. Драконово Яйцо. Сердце Нереиды. Звезда Артемиды. Бич Вампиров. Сирена. Император. И последний камень – Гордость Посейдона. Только когда все камни вновь будут вместе, только тогда Атлантида сможет возродиться. В противном случае, если семь островов попытаются подняться на поверхность, независимо от того, воспользуются ли они магией или технологиями будущего, Атлантида будет уничтожена,

Когда она сказала эти последние слова, то отпустила подушку и упала, потеряв сознание, на пол. Джастис бросился к ней, когда она упала, и не встретил на своем пути никаких препятствий. Энергетический щит исчез также быстро, как и появился.

– Теперь вы мне верите? – спросил он у своих братьев, баюкая ее в своих объятиях. – Теперь вы видите, что ее видения правдивы?

И Конлан, и Вэн торжественно кивнули. Ее слова убедили всех.

Эти слова, просто и ясно произнесенные на древне-атлантийском. Кили не могла знать этот язык. И, тем не менее, она произнесла их без ошибок.

Теперь никто из них не имел и тени сомнения.

Кили очнулась от запутанного сна о блестящих камнях и солнечных джунглях и увидела, как Джастис смотрит вдаль. Темные круги под его глазами напоминали синяки. Глаза опять поменяли цвет и были чернее грабительского сердца. Его лицо выражала такую ярость, что Кили поёжилась.

Когда она пошевелилась, он понял, что девушка очнулась. Джастис смотрел на нее с мучительным выражением радости, облегчения и гнева. На его лице появился румянец и теплота, словно весна пришла вслед за ледяным ужасом зимы, и он крепче прижал ее к своей груди, шепча что-то так тихо, что она не могла этого расслышать. Она поняла, что сидит у него на коленях, а он устроился на диване в военном кабинете. И Кили слишком устала, чтобы протестовать против такой близости. Кто-то надел перчатку на ее левую руку, и она была благодарна за это.

– Значит, полагаю, что я пережила Эксперимент с Великой подушкой, да? – она улыбнулась, но никто не улыбнулся ей в ответ. Вэн и Конлан стояли в нескольких футах от них, одинаково спрятав руки за спиной, словно на параде. Но при ее словах, Вэн опустился на диван и облегчённо вздохнул.

– Эй, док, вы нас напугали. С вами всё в порядке?

– Я в порядке. Просто немного устала, – рассеянно ответила она, уже ища в памяти о видении что-то полезное.

Джастис поднял голову:

– Больше никогда, – хрипло заявил он. – Больше никогда мы не позволим тебе проходить через такое.

Она подняла руку к его лицу, и Джастис застыл, когда она его коснулась.

– Вот, теперь ты снова говоришь о позволениях. Я не очень хорошо подчиняюсь приказам, – заметила она, почувствовав, что охрипла.

Почему она охрипла? О, верно. Она кричала. Почти забыла о боли во время удивительного видения. Хотя не могла понять, почему. Боль была ужасной так, что Кили подумала, что ее руки и ноги прямо оторвутся от тела. И это будет медленно. И проделает это раздражённый Бог.

– Если осмелишься коснуться игрушек Бога, то будь готов к последствиям, – поёжившись, сказала Кили. – В любом случае, если я снова коснусь чего-то, связанного с Трезубцем, то тебе уже не нужно будет переживать ни о чем подобном.

– Хуже всего то, что это было напрасно. Мы теперь знаем не больше, чем прежде, – мрачно заметил Конлан. – Примите мои искренние сожаления за то, что наше испытание причинило вам так много боли, доктор МакДермотт. К сожалению, ничего нового мы не узнали.

– Ну, это не совсем так, – ответил Вэн. – Мы узнали имена всех камней. Мы знали, что Звезда Артемиды – сапфир , а Бич Вампиров – жёлтый бриллиант . Мы также узнали, что у нас уже есть изумруд под названием Драконово Яйцо и рубин – Сердце Нереиды. Но есть еще аквамарин , аметист и турмалин , называемые Сирена, Император и Гордость Посейдона, хотя как определить, какое название соответствует какому камню – еще загадка.

– Аларику может быть известно больше о названиях драгоценных камней, – сказал Конлан. – Ты, разумеется, прав. Знание – сила, и теперь мы знаем больше. Однако нам неизвестно, где находятся эти пропавшие камни.

– Это не совсем так, – ответила Кили. – Я знаю, где находится Звезда Артемиды. Или, по крайней мере, куда ее отнесли, когда некоторые атлантийцы покинули родной край.

– Что? – одновременно спросили Конлан и Вэн.

– О, простите. Это не было обычным видением, – медленно сказал она, стараясь говорить настолько просто, чтобы они смогли понять. – Обычно я наблюдаю за событием, которое оставило сильнейшее воспоминание в объекте, связанное с актом насилия или глубоко эмоциональным событием. Иногда я становлюсь частью одного из людей в комнате. Как будто я нахожусь в теле, как дополнительное сознание. Я так думаю.

Джастис немного ослабил объятия, чтобы отклониться назад и посмотреть на нее.

– Я полагаю, что уловил общий смысл, – сухо заметил он.

Кили озадаченно смотрела на него, а потом ее ослабленные нейроны заработали, и она рассмеялась.

– Разве это не значит, что мы были созданы друг для друга?

Веселье в его глазах сменилось какой-то темной эмоцией.

– Кили, ты даже себе не представляешь насколько.

Она с трудом отвела глаза от обещания – или угрозы – в его взгляде, снова посмотрев на Конлана и Вэна, и даже рассмеялась.