Не в его привычках было действовать жестко, но он не собирался шутить с ней или давать хотя бы малейший повод заподозрить, что он согласен, чтобы такой случай повторился. Этого бы не произошло, будь дверь дома заперта. Роман подумал, что его матери придется выслушать серьезную лекцию о безопасности. Нельзя больше быть такой доверчивой. Поддавшись ложному ощущению безопасности, она оставила дверь незапертой, ее белье могли украсть, а у Романа в опасности оказалось не белье, а само тело — если бы Элис добилась своего.

Он понятия не имел, как Элис узнала, что его матери нет дома и что она может беспрепятственно войти в дом и устроиться в его спальне по-хозяйски. Да ему это было и не важно, лишь бы она поскорее убралась восвояси. Он покосился через плечо и увидел, что Элис даже не шелохнулась.

— Мне нравится, когда мужчина изображает из себя недоступного.

Из холла донесся смех — смех Райны и более низкий, рокочущий мужской смех. Услышав, что в доме есть кто-то еще, Элис испуганно расширила глаза.

«Этого мне только не хватало — зрителей», — подумал Роман.

Он сделал Элис знак пошевеливаться, но она села на кровати и застыла, словно окаменела.

— …вижу свет наверху. Роман, это ты?

Голос Райны звучал все громче, все ближе, и ей удалось то, что не удалось Роману. Элис выскочила из кровати и быстро наклонилась за одеждой.

— О Боже…

Пытаясь натянуть джинсы, она запрыгала на одной ноге, стараясь засунуть вторую в штанину, которая оказалась вывернутой наизнанку.

— Роман, это ты? — позвала Райна. — Ответь!

— Не вздумай! — прошипела Элис.

— Я думал, некоторым вещам тебя научили еще в детском саду, — заметил Роман. — Если ты сядешь и будешь засовывать ноги в штанины по очереди, получится гораздо быстрее.

Шаги Райны зазвучали громче, чем стук его сердца. И теперь, когда Роман об этом задумался, он понял, что давно уже не слышал более приятного звука. Когда тебя застукают, это убивает интерес напрочь, и если красная как свекла физиономия Элис что-то значит, то можно надеяться, что она в обозримом будущем больше здесь не появится, да и с ним постарается не встречаться.

Он дождался, пока Элис успокоится настолько, что сумеет засунуть одну ногу в штанину, и только после этого ответил матери:

— Мама, я тебя слышу. Я недавно вернулся.

Послышался мужской голос, мужчина — по-видимому, Эрик — разговаривал с Райной, что объясняло, почему она до сих пор не поднялась на второй этаж. Она ходила по лестнице только один раз утром и один раз, обратно, вечером. Роман уже обсуждал с Чейзом возможность переделать одну из комнат первого этажа под спальню матери, учитывая состояние ее здоровья.

— Я хочу узнать все про твой уик-энд, — крикнула Райна. На лестнице послышались ее шаги, на удивление быстрые.

— О-о-ох, нет!

Элис в панике взвизгнула.

Роман все еще стоял в дверях. Повернувшись к Элис, он увидел, как она сбрасывает с себя джинсы. Вместо того чтобы одеться, она сорвала с кровати бежевое клетчатое одеяло и закуталась в него.

«Все страннее и страннее», — подумал Роман. Он покачал головой и сказал, обращаясь к Элис:

— Между прочим, здесь доктор Фаллон. Но ты не волнуйся, я уверен, за годы врачебной практики он привык быть тактичным.

Роман подумал, что на самом деле могло быть и хуже. Например, вслед за матерью мог прийти Чейз с его принципом «я только сообщаю факты».

Райна поднялась по лестнице и подошла к Роману. Он, как мог, загораживал ей обзор спальни.

— Привет, мама, как себя чувствуешь?

Он посмотрел поверх плеча матери на доктора Фаллона, который стоял за ней.

— У меня немного сбилось дыхание от подъема по лестнице. Давай присядем на твою кровать и поговорим.

Она попыталась пройти мимо Романа в его комнату, но он преградил ей путь.

— Мама, туда нельзя.

— Кто там? Шарлотта? — Казалось, подобная перспектива Райну взволновала и обрадовала.

— Нет, не Шарлотта. Мама, прошу тебя, тут и без того черт знает что творится, я не хочу, чтобы ты встревала в это дело и тем более расстраивалась.

Райна покачала головой и попыталась заглянуть в комнату через плечо Романа.

У нее за спиной доктор Фаллон закатил глаза, словно говоря: «Если она что-то задумала, ее не остановишь». Роман и сам прекрасно это понимал.