Грейвс проглотил прожеванный кусок, отчего его кадык дернулся, и торопливо предложил:

— Хочешь поговорить об этом? Если нет, я больше не стану лезть с расспросами.

Что тебе сказать, чтобы ты поверил? Будь папа жив, мне было бы не так одиноко!

Папа! В ушах снова прозвучал жуткий рев, грудь перехватило от пережитого ужаса — каждый вдох давался с трудом. Что пытался сказать мне зомби? Или не пытался?

В сотый раз жгучие слезы невольно набежали на опухшие глаза. Я вот-вот разревусь. Только не забыть, что нужно дышать! Делаем глубокий вдох! Так, я голодна, и надо есть, иначе не смогу собраться с мыслями.

— Это из-за папы!

Схватив сандвич, я быстро откусила большой кусок.

Сандвич оказался на редкость аппетитным: в меру соленый, с солидным ломтиком сыра и необходимыми для организма жирами и углеводами. А булочка — мягкая и даже еще теплая.

— А что с отцом не так? — спросил Грейвс, осторожно выбирая слова.

В другой раз я бы посмеялась над его неумелой попыткой быть тактичным.

— Это не то, про что ты подумал. Он мертв.

Ну вот, губы произнесли страшное слово. Такое короткое и не имеющее никакого отношения к моему папе. Оно всегда жило рядом с нашим маленьким мирком, не переступая очерченной границы. Говорить о папе так — неправильно, хотя уж кому-кому, а мне точно известно, что он действительно мертв.

Если мои слова и поразили Грейвса, он умело скрыл удивление. Правда, глаза у него округлились и позеленели. Он задумчиво укусил сандвич и стал медленно жевать. Потом взял горстку картошки-фри и запихал в рот, не сводя с меня внимательного взгляда. Наверное, ждет подробных объяснений.

Перегнувшись через раскладушку, я выудила из хаоса, царившего в спальном мешке, альбом для рисования и, открыв страницу с наброском отцовского грузовика, спросила Грейвса:

— Узнаешь это место?

Он взял рисунок, и его глаза снова расширились от удивления. Он сглотнул слюну, и кадык судорожно дернулся. В ухе сигнальным маячком блеснула сережка.

— Классно рисуешь!

Ха, классно! Да я рисую с пяти лет!

— Спасибо за комплимент. Ты знаешь, где это?

— Нет.

Нахмурив брови, Грейвс ждал объяснений, но я молчала. Парня распирало любопытство, и он уже приоткрыл рот, чтобы задать вопрос, но вместо этого только облизал жир с пальцев.

Черт!

— Мне надо найти это место. Надо разыскать грузовик, и тогда я… Ну, в общем, мне надо найти его! — Я откусила сандвич и проглотила, не почувствовав даже вкуса. А потом задала вопрос на миллион долларов: — Ты мне поможешь? Ну, пожалуйста!

— Помочь отыскать этот склад? — Он повел плечами. — Да, конечно, помогу. Вот только из-за снегопада придется туговато. По радио объявили, что снег будет идти всю неделю. Опять метели да вьюги, а мы из-за них взаперти!

Я думала, Грейвс набросится на меня с вопросами, но он не сказал ни слова и спокойно доедал сандвич, изредка бросая на меня испытывающие взгляды. Покончив с первым бутербродом, он принялся за второй. А я прислушивалась к тишине за стеной и машинально жевала сандвич. С таким же успехом я съела бы и картон!

Расправившись наполовину с сандвичем, Грейвс перестал жевать и опять перевел взгляд на меня.

— Так что у тебя стряслось?

Пока сама не знаю. Хотя очень хотелось бы узнать. К тому же, если я расскажу всю правду, ты посчитаешь меня сумасшедшей!

— Дело довольно скверное.

А что я могла еще ответить?

— Ну ладно, — снова пожал он плечами. — Звучит интригующе, а там — посмотрим. Завтра начнем поиски, но только после занятий в школе.

У меня от удивления чуть челюсть не отвисла. Снова привычное пожатие плеч.

— Думаешь, я собираюсь ютиться по всяким углам всю жизнь? Нет! У меня есть план! Я получу аттестат и пойду в местный колледж. Потом поступлю в самый настоящий университет и выучусь на математика. Математики получают довольно хорошие бабки, пока работают, но и после все будет классно, потому что я к тому времени стану профессором физики.

Профессором физики?! Я попыталась представить Грейвса взрослым или хотя бы в роли учителя и не смогла. Только голова разболелась от усилий. Да этот парень такой неуклюжий и совсем наивный! А вслух примирительно сказала:

— У каждого должна быть цель в жизни. — Необычное облегчение появилось где-то под солнечным сплетением и заполнило грудь. — Ты уроки не прогуливаешь?

— Никогда. Не дай бог заметят, и ждет меня билет в один конец на патронажное воспитание. — Выражение лица менялось у Грейвса слишком быстро, и я не могла проследить за ходом его мыслей, тем более что уже в следующее мгновение оно снова стало бесстрастным. — С тобой я прогулял школу в первый раз. — Грейвс криво ухмыльнулся и отправил в рот пригоршню картошки. — От тебя одни неприятности, Дрю!