— Мне многое известно, но Кристоф знает куда больше. — Я увидела груду забытых тарелок и, заткнув раковину пробкой, потянулась за моющим средством для посуды. — Что-то ты спокойно воспринял превращение. Не заболел случаем?

Его лицо сразу оживилось.

— Слушай, это было так замечательно. Я чувствовал все запахи и, казалось, двигался с обычной скоростью, а вот мир вокруг почему-то еле шевелился. — Грейвс отложил пустую коробку в сторону и открыл следующую, в которой еще оставалось две порции пиццы с колбасками и сыром. — Господи! Таким голодным я еще ни разу не был!

— Как закончишь с пиццей, приступай к хлопьям. — В раковине, заполняемой водой, моющее средство образовало белую пену. Бросив украдкой взгляд на Грейвса, я снова в смущении уставилась на пену. — Грейвс, ты меня слышишь? Спасибо тебе огромное!

Он, не жуя, проглотил кусок пиццы и переспросил:

— За что? — И опять откусил гигантский кусок.

Волосы спутались, глаза горят. А ему идет необычный светло-зеленый цвет глаз!

— За все! То есть я хотела сказать, что… ты, наверное, жалеешь, что впутался в мои дела.

Эх, не нужно было угощать меня чизбургером и прятать в своем тайнике, ходить вокруг и уговаривать идти в школу. Не нужно было становиться таким… надежным другом.

— Вот еще! — пожал он плечами и усмехнулся. Кусочек сыра повис в уголке рта, а потом Грейвс быстро слизнул его языком. — Я, как и ты, почти сирота. Так что мы с тобой в одной лодке!

Ага, и, похоже, она вот-вот пойдет ко дну!

Я поплескала пальцем в мыльной воде.

— Что случилось с твоими родителями?

Он положил недоеденный кусок пиццы обратно в коробку и с грустью произнес:

— Я им стал не нужен. Сколько себя помню, кочевал из одной приемной семьи в другую — не жизнь, а настоящий ад. Конечно, чудил так, что никто со мной справиться не мог. Чуть не загремел в колонию для малолетних преступников, а потом подумал: я же не законченный дурак — сам о себе позабочусь. Правда, пришлось немного приврать, чтобы меня отправили в другую семью. Для себя я решил, что добьюсь всего, когда стану взрослым, и никогда не дам себя в обиду. Никогда! — Он сузил глаза и с напускным равнодушием пожал плечами, словно за произнесенными словами не прятались боль, печаль и одиночество. — Мне повезло: я во многом преуспел, например, веду себя так, словно за меня несут ответственность взрослые. Как мне это знакомо!

«На стойке лежат пятьдесят долларов, Дрю. И не забывай об упражнениях по ката!»

Да, но ведь папа любил меня, и вопрос, нужна я ему или нет, никогда не возникал. Он бы никогда не бросил меня, отказавшись от родительских прав, ведь так? Папа каждый раз возвращался за мной.

А я каждую минуту волновалась за него. Волновалась всегда! В последний раз мои опасения подтвердились — папа так и не вернулся, по крайней мере, живой!

— Чем мы займемся, пока здесь не появился наш красавчик? — спросил Грейвс, наблюдая, как я кладу три тарелки в раковину и они скрываются под пеной.

Слово «мы» в его устах звучало так естественно, что я и правда забыла о своем одиночестве.

— Во-первых, вымоем посуду, а потом я научу тебя накладывать защитные заклинания на дом… — Я встретила его панический взгляд и едва не рассмеялась. — Не бойся! Для этого потребуется только богатое воображение. Вот увидишь, мы обойдем весь дом до прихода Кристофа. Вообще-то перед уходом он помог наложить защитные заклятия, но дополнительный обряд не помешает. И потом, тебе не повредит узнать, как оградить дом от нежити. Вот бабушка советовала обновлять заклинания каждые два дня, чтобы они не теряли силу.

Воспоминания о бабушке отозвались болью в сердце, конечно, не так, как память об отце, но, как ни крути, боль остается болью.

Перед глазами возник образ мамы, и мысли в голове отчаянно забились, словно пойманная в кошачьи лапы мышь. Чепуха! Ну какая из мамы вампирша? А из меня? Это просто невозможно! Я всю жизнь запросто разгуливаю средь бела дня, как любой нормальный человек!

И Кристоф тоже. Бог мой, он тоже бродит в дневное время суток!

— А потом что будем делать? — прервал мои грустные размышления Грейвс, хватаясь за полотенце.

Я ополоснула первую тарелку и протянула приятелю. Как здорово, что он всегда рядом и готов прийти на помощь! Даже если идет речь о вытирании тарелок! Папа бы никогда до такого не додумался.

— Потом мы пролистаем пару книжек и проверим, был ли Кристоф искренним, когда рассказывал свои байки.

Особенно о лупгару!

— Отлично! — Не поднимая головы, он сотый раз старательно вытирал тарелку, а потом робко спросил: — Дрю, можно задать один вопрос?

С показным равнодушием Грейвс открыл шкафчик и аккуратно водрузил тарелку на полку.