Алекс усмехнулась в ответ на его угрожающий тон.

— Твое задание состоит в том, что бы не дать мне глотка свежего воздуха и поэтому я должна плесневеть от безделья на этой кровати или на кухне моя кастрюли.

И даже не дав ему что-то ответить или подумать, ее голова исчезла в дверях. Возможно, она и права, Фрэнк пожал плечами и достал из под кушетки простую синюю тетрадку. Бережно открыв, ее он перелистал несколько страниц и начал писать. Строчки скоро заполнили несколько страниц, когда он услышал возглас: "Ого!".

— Ого! Да ты видно поэт или писатель.

Фрэнк залился краской и захлопнул тетрадь.

— Мне кажется, я дал тебе слишком много воли и пора ее укоротить — он вскочил с кресла, отложил тетрадь на кушетку и подошел к ней почти вплотную.

У нее засверкали глаза, а на губах появилась улыбка.

— Ну, чего же ты ждешь, ударь!

Он схватил ее за ворот костюма и просто швырнул на кровать.

— Ты ведь появилась здесь, чтобы плесневеть на кровати, не так ли?

Алекс подняла голову с кровати и спокойно на него посмотрела.

— Вообще то я пришла тебя позвать на обед.

— Советую в другой раз звать меня на обед другим способом.

Вытянувшись на кровати во весь рост Алекс молча на него смотрела.

— Ты звала меня на обед? Как долго? Что ты прочитала, отвечай?

Закрыв глаза, она устало произнесла.

— Успокойся, я ничего не видела, твои донесения останутся строго конфиденциальными.

Фрэнк решил спрятать тетрадь надежней и больше не доставать ее, так открыто.

— Можешь идти на кухню.

Ни слова, ни говоря, Алекс встала и вышла из комнаты, а Фрэнк кинулся к своей тетради. И снова засунул ее под кушетку — "Хорошо, что она ничего не видела, нужно быть как можно осторожней".

Алекс лежала на кровати и напрягала свой слух изо всех сил. Наконец она услышала журчание воды и тут же кинулась к окну. Сегодня первый раз пошел такой сильный дождь. Уже сколько времени она не выходит на улицу не видит ни солнца, ни растений. Свое одиночество Алекс воспринимала с вполне осознанным отчаяньем — другого выхода пока нет. Но вот цветы, воздух, солнце — были для нее куда нужнее для нормальной жизни. Она не показывала вида, как тяжело ей дается эта борьба, как она устала от грубостей Фрэнка. Нет, пока он не пытался ее ударить по настоящему. Хотя его железная хватка каждый раз оставляет на ней страшные синяки, а сердце начинает, бешено колотиться от страха. Сейчас она могла любоваться дождем и жалкими цветами там внизу на единственной клумбе. Ей вдруг захотелось почувствовать эти холодные мокрые капли, она открыла окно, села на подоконник и подставила лицо и руки под дождь. Как же это хорошо почувствовать капли дождя на своей коже, руке, лице. Алекс улыбалась, ей хотелось смеяться от счастья. Что-то мелькнуло в стекле, отразилось и пропало. У Алекс мелькнула мысль о Фрэнке. Она спрыгнула с подоконника и обернулась. Он уже здесь, глаза пылают знакомой злобой, одна рука сжата в кулак — "Самодовольная девчонка снова меня ослушалась, а как она светилась от счастья из-за этой холодной воды, которая капает с неба". Фрэнк был в ванной и вышел как всегда через десять минут, но, открыв окно, Алекс не услышала за шумом дождя звук открывшейся двери.

Алекс так и не закрыла окна. Прижавшись к стене, она молчала и словно искала немой поддержки у этой каменной стены. Фрэнк тоже молчит, смотрит на ее мокрые волосы и одежду впереди, окно открыто. Может выпрыгнуть? Нет, это слишком малодушно и глупо.

— Ты опять за свое?! Сколько раз я говорил тебе, что бы ты была подальше от окна. На этот раз ты сама во всем виновата.

Он вышел на кухню где послышался стук и грохот падающей посуды. Сердце Алекс затрепетало от страха — "Что он ищет? Что собирается делать?" Послышался звук открывшейся и закрывшейся двери. Снова шаги он возвращается, идет сюда у него в руках что-то белое. Она пригляделась веревка. Зачем?

Он схватил ее за руку выше локтя и рывком подтащил к кровати. Одним концом веревки он стянул ее руку, а другим ножку кровати. Не смотря на то, что Алекс было больно, она не возмутилась и не пожаловалась на боль. Только удивленно посмотрела на Фрэнка.

— Я же просто смотрела на дождь, неужели ты не, понимаешь?

— Ты лжешь! Ты хотела сбежать, я замечал это и раньше, но не мог застать тебя, а сегодня увидел. Что ты можешь сказать на это? Я видел все собственными глазами.

— Это просто дождь! Я смотрела на дождь!

Крик Алекс показал ему насколько ей тяжело и больно и как низко он стоит в ее глазах. "Лгуньи, вы все жалкие изворотливые лгуньи".

— Ты будешь так сидеть до тех пор, пока не научишься соблюдать установленные мной правила.

Он отвернулся и тяжело ступая, подошел к креслу.

— Тюремная крыса!

Этот крик заставил его не просто вернуться к ней, а подбежать. Алекс зажмурилась, но головы не отпустила, она видела, как сжималась и разжималась рука Фрэнка, пока он шел к ней. Но удара не последовало, Алекс открыла глаза, Фрэнка уже не было рядом и даже в этой комнате. Она облегченно вздохнула и откинулась на спинку кровати.

— Сколько я уже здесь месяц, два. Почему ты так меня ненавидишь Фрэнк? За что ты мне мстишь?

Она говорила это негромко, но, услышав ее слова, Фрэнк застыл и вода, которую он пил показалась ему горькой и мерзкой. Первый раз за все время она назвала его по имени. Требуя от него уважения, она настаивала на том, что бы он называл ее только по имени. Но сама она никогда по имени его не называла. В ее глазах не было страха, даже когда его злоба переливала через край, и он был готов ударить ее. Во взгляде, устремленном на него, он видел только презренье и бесконечное терпенье. "Мщу? Как точно ты это подметила. Да, я мщу тебе за всех кем играла ты и подобные тебе" — Фрэнк присел на край стола и поставил стакан с водой рядом.