– Отведи меня, - решительно расправив плечи, приказала я.

Я не позволю этому демону просто использовать меня и выкинуть.

Я должна с ним поговорить.

Глава 9

Рагуил стоял на вершине горы и с тоской смотрел на людей внизу. Все они знали, что грядет битва, и были готовы к ней, но не могли предугадать, откуда пойдет в наступление враг. Да они и не пытались. У противников значительный численный перевес, какая уж тут победа. Рагуил не сомневался: воины сознавали, что никогда не вернутся домой.

Он не понимал этого. Как можно воевать, проливать чужую кровь, зная, что у твоего врага есть семья? Люди, которым он очень дорог? Как можно воевать, когда тебя самого дома ждут жена и дети?

Рагуил много времени проводил, наблюдая. Отец писал в своем дневнике, что люди - самые страшные существа природы. И в тоже время он утверждал, что они же прекрасны. Что Отец имел в виду, противореча сам себе, Рагуил не понял до сих пор. Он видел войны, болезни, да и обычную жизнь, наполненную ложью, завистью и злобой.

Однако видел он и другое. Как сердца соединяются вместе. Как счастливый человек готов расцеловать весь мир, поделиться своим счастьем. И как вдохновение, чувство высшей гармонии, соединения с природой, охватывает людей.

Почему они такие странные? Как у них получается писать прекрасное, будь то картины, поэзия или проза, и одновременно уничтожать все вокруг? Быть может, об этом и говорил Отец? В этом и заключает человеческий феномен?

В любом случае, оно того не стоит. Никакие творения не смогут оправдать кровавые жертвы.

Только что меняет этот факт?

Отец давно отстранился от своих детей; не отрекся от них, но позволил жить самостоятельно. И к чему это привело? Раньше люди худо-бедно жили в мире и согласии, но с исчезновением Отца все пришло в дисгармонию. Рагуилу больно было наблюдать за самоуничтожением любимцев Отца.

– В чем дело, брат?

Рагуил не повернул головы. Голос Михаила он узнает из тысячи. Как старший брат, Михаил заменял Отца на его посту и следил за младшими братьями. Иногда опека казалась излишней и назойливой, но зачастую Рагуил был рад брату, ведь тот, казалось, мог понять все. И не только понять, но объяснить.

– Я в недоумении, Михаил, - негромко ответил Рагуил, видя, как солнце позолотило первыми лучами траву. Вот-вот начнется битва.

Брат проследил за направлением его взгляда и нахмурился.

– Не пытайся понять, брат, - посоветовал Михаил, будто погрузившись в себя, но и наблюдая за солнцем.
– Я пытался разобраться. Много лет пытался. Но не получилось. Отец создал действительно удивительную расу.

– Не понимаю, - пробормотал Рагуил.
– Признайся, ты ведь тоже находишь их восхитительными. Но почему?

– Потому что они живы, - ответил Михаил, не глядя на брата.
– Я, Рагуил, всего лишь запрограммированное творение Отца, которое годится лишь на выполнение приказов. Мне не положено иметь собственного мнения. И я не могу совершить нечто, выходящее за рамки моей программы. А они... они могут.

Михаил замолчал, и несколько минут братья молча наблюдали, как встает солнце. И как начинается великое сражение.

– Мы не причиняем другим зла, - сказал Рагуил.

– Мы не может причинить его, - поправил Михаил.
– Но что есть зло? Возможно то, что ты считаешь за добро, при тщательном рассмотрении окажется злом.

– Что ты имеешь в виду?

Брат ответил не сразу.

– Недавно я убил демона. Он был стар и опытен, профессионально сеял зло и разрушения, губил людей. Скажи, брат, был ли мой поступок добром?

– Да, - ответил, не колеблясь, Рагуил.

– А потом я узнал, - продолжил Михаил безжизненным голосом, - что спустя несколько часов умерла и его жена, не выдержав разлуки с любимым. И его дети, а их было шесть, остались сиротами. Старшему было пятнадцать, младшему - три года. Скажи же теперь, брат мой, ты по-прежнему считаешь это убийство добрым делом?