– Так точно, сэр.

– То-то я смотрю, лицо знакомое. Куда направляешься?

– В бордель, сэр, – просто ответил Макс.

– И я туда же, только в офицерский. А знаешь, где это?

– Никак нет, сэр.

– На орбите солдат, на орбите. Там летает целый космический публичный дом, – капитан замолчал, что-то прикидывая в уме. Макс никак не мог уйти, ведь его еще не отпустили. – Пойдешь со мной, солдат.

– Куда, сэр?

Вместо ответа, уже на ходу, капитан только указал пальцем в небо.

– Но, сэр, ведь я рядовой и со мной собака, – нагоняя капитана, напомнил Макс.

– Ничего страшного, деньги у тебя есть, и потом ты со мной, а мне надо помириться с полковником Дитрихом, это ведь его я обещал пристрелить, а от него зависит, как быстро я стану майором, в этом мне поможет твой пес. Полковник любит хорошие шутки, он вообще любитель пошутить. Кстати, откуда он и как его кличут?

– В блиндаже нашли, зовут Блэйдом.

– Ясно. Интересное животное… Ну вот мы почти пришли.

Впереди стояло несколько «Раббитов». Технический персонал проводил последний осмотр, не хватало еще, чтобы из-за какой-нибудь поломки погибла половина офицерского состава базы. Вот уж действительно подарок айманам был бы.

– Лих, ну где ты бродишь? – спросил какой-то майор. – Тебя только и ждем.

– Ладно заливать, – Шенкс махнул рукой, – вылет только через две минуты.

Макса несколько удивила такая фамильярность в общении офицеров разных званий. И ладно бы только между близкими по рангу, но ведь в уголке свободно общались и смеялись полковник с лейтенантом.

– А это с тобой кто? – спросил тот же майор. – Лих, ты стал любителем групповухи, да еще и с животными, и с младшими по званию?! Я даже не знаю, как такое вообще называется.

Все оставили свои разговоры и повернули головы к ним, привлеченные необычной ситуацией. Такое тут было впервые. Макс густо покраснел, в таких извращениях его еще не обвиняли.

– Заткнись, Фолдж. Перед тобой рядовой Брюстер, можно сказать, герой этой кампании. Уничтожил ракетную установку противника, сохранив тем самым жизни более чем шести тысячам солдат.

– Уу… – в челноке раздался одобрительный рев и рукоплескания.

На звук прибежал пилот и, не разобравшись в чем дело и подняв руки, сказал:

– Потерпите минутку, господа, сейчас уже взлетаем. Второй пилот только из гальюна вернется, и сразу же взлетаем.

– Да что там с твоим пилотом? – спросил кто-то, уже начиная нервничать.

– Над ним кто-то пошутил, подсыпав пургену, и теперь у него жуткая диарея.

– Чего?

– Понос…

Челнок взлетал, подняв большую тучу пыли и окутав ею не успевших скрыться в своих подсобных помещениях техников. Ревя, двигатели вынесли маленький кораблик на орбиту, где его под свою опеку взяло авиационное звено. Но нападать на них никто не собирался, в округе не было ничего враждебного. Не видно было и вражеских кораблей. «Наверное, заключили перемирие», – подумал Макс.

«Раббит» взял курс на спутник планеты Вестгор. Челнок летел прямо на него, и Макс подумал, что цель их путешествия именно там. Но потом транспорт взял немного влево, пролетев буквально над самой поверхностью, усеянной многочисленными кратерами, в одном из которых, как показалось Максу, он заметил обломки разбившегося сторожевика.

Пролетев над Вестгором, Брюстер увидел два десятка судов, большинство которых составляли десантные корабли да еще несколько крейсеров и линкоров, на которых вовсю шла ремонтная работа. Латали поврежденные корпуса, приваривали новые броневые пластины.

И среди всех этих кораблей находилось судно непонятной конфигурации. Приглядевшись, Макс с трудом опознал в его очертаниях устаревшее малое десантное судно типа «Гамильтон» с приваренными к его корпусу баржами для увеличения внутренних помещений, отчего тот стал похож на стальной брусок, обросший ракушками. Впрочем, получилось довольно неплохо, вот только неоновая надпись «Роза ветров» и гирлянды портили общее впечатление.

И к этому космическому монстру, как паразиты, швартовались маленькие челноки, одним из которых был «Раббит».

– Господа, почему в мире существует такая вопиющая несправедливость?…

– Ты это о чем, Фолдж?

– Почему мы, пехотинцы, танкисты и прочие, делающую самую грязную и трудную работу на этой войне, пользуемся маленькими радостями жизни последними.

– Именно по той причине, которую ты только что назвал, – съязвил капитан Шенкс.

– Это по какой же?

– Мы грязные из-за грязной работы. А пилоты не любят грязных девочек, потому становятся в очередь первыми, а мы соответственно последними.