– Бельетони, может, не будешь клеиться? Ей же только семнадцать.

– А хороша ж то как! – ядовито улыбнулся Виттории.

– Но не по зубам, вам, мон синьор, - набравшись (казалось бы, уже давно умершей) храбрости, прорычала я в ответ.

– Ох, ох, - наиграно закачал головой, «страдая» от горя. – Ладно, не скучайте. Я еще вернусь.

Спешно поднялся и, бросив короткий прощальный взгляд на меня, тут же спустился к танцполу по ступенькам и слился с толпой.

– Кто это?

Тяжелый вдох.

– Недетепаный Казанова. Доминико Роберто Джованни Бельетони. Основатель Ордена Полукровок, Эйзема, а нынче там лишь как гость… за свои проколы, - печально улыбнулась. – В общем, забудь. Тебе с ним водиться не стоит. Самодовольный, горделивый павлин. Вместо души – пустота, или же правильно сказать – жажда к развлечениям. Да и только.

– Что значит, что через полгода на Эйземе… свидимся?

– Семнадцать с половиной лет назад… был заключен договор. В твои восемнадцать ты, Жозе, должна будешь выбрать… к какому Ордену принадлежать: к Вампирам или Полукровкам. А для этого полгода поживешь на Искье, и полгода – на Эйземе. Познакомишься с бытом, жизнью, постулатами двух Конфессий – и сделаешь полноценно осознанный выбор.

– А если я не хочу? Не хочу никуда ехать, ничего выбирать?! – едва сдержалась от крика (или мне только показалось, что я сдерживалась?).

– Прости, но здесь у тебя выбора нет. Должна будешь выбрать сторону. Те, кому будешь служить, и те, кто душой и телом будут за тебя заступаться.

– Но вы? Мама, папа…

– Все мы – Искья. Но ты – Полукровка. Может, захочешь быть с такими, как ты…

Ну, вот. Даже в этом больном бреду крестной, в своей семье я снова… – ВЫРОДОК.

Благодарю.

– Чушь! Все это – полная чушь! – гневно рявкнула и тут же встала из-за стола. – Я в туалет, - любезно (и это сквозь такую злобу?) объяснила свои действия, давая понять, что сама справлюсь… и сопровождать ненужно.

Резкий разворот – и в толпу. А дальше, дальше - расспрошу, найду, куда спрятаться и все обдумать…

… если тут, конечно, еще кто остался в адекватности, чтобы дать внятный ответ на вопрос.

Чертовые наркоманы!

***

Секс в туалете. Нет, я такого никогда не понимала.

Типа спрятались, но у всех на виду. Очень разумно.

Раздраженно скривившись, смирившись с неудачей, нырнула в комнатушку с карикатурой на дверях… «писающий мальчик».

Глубокий, тяжелый вдох.

Наконец-то одна. Относительно тихо… и спокойно.

Да уж, такой дурной ночи… в моей жизни не было. Конечно, еще не предел прежних скитаний, но сумасшествия хоть отбавляй.

***

– Ты куда?

– Жо где-то пропала, - нехотя ответила Виттория.

– Оставь ее в покое. Пусть подумает, переварит услышанное.
– Заботливо прошептал Асканио и, потянув девушку за локоть немного на себя, назад усадил в кресло. – Не дави на нее.

***

(Жо)

Просидев в туалете, на комоде, возле зеркала, минут десять, наконец-то стала… понемногу приходить в себя.

Не верить – мое право. Пока это возможно – пока и буду сохранять в себе нотки рассудка.

Нехотя спрыгнула на пол. Отворила двери. И едва вывалилась наружу, как кто-то обхватил меня за талию, и, оттащив куда-то в бок, тут же прижал к стене.

Доминик.

Ну-ну.

С вызовом и неприступностью, гордо задрав нос вверх, я уставилась ему в глаза.

– И? – короткое, вопросительное. Надменное.

Вдруг плотно прижался ко мне, наглым образом вклинивая между моих ног свое колено. Еще сильнее придавил к стене.

Глаза в глаза.

Жар его дыхания обдавал мои губы.

Пыталась держать себя в руках, прятать волнение.

– Так значит, уродец? – наконец-то изрек,… прошептал Доминик.

– Так значит… из обидчивых? – ехидно улыбнулась в ответ.

– Больше из злопамятных…, - и игриво прищурил глаза.

Робкий вдох и снова изобразила улыбку.

– Я не боюсь.

– Я заметил, - спешно ответил.

Вдруг отдернулся в сторону, лишь на мгновение. Не сразу поняла, что задумал.

Мимо проходила официанточка… и на подносе несла разного рода напитки. Вот Доминик и дернулся к ней. На ходу вырвал из бокала вишенку и снова прильнул ко мне. Вновь прижался своим телом, наглым образом заставляя чувствовать его всего…

– Будешь? – протянул мне ягоду, аккуратно удерживая ее за веточку.

Нервно хмыкнула.

– Не голодна.