– Получается, мне нельзя вспоминать ничего из жизни Костика? А как же я буду с его родней общаться? Сейчас внуки подойдут, что я им говорить буду… хотя погоди, что-то стало проклевываться… Да, помню: там осталось какое-то видео отредактировать…

– Только не закрывай глаза и не концентрируйся на воспоминаниях. Может, со временем и получиться гибрид.

– Ладно, теперь, какие у нас еще дела?

– Сейчас – никаких. Я буду позванивать, и если что из гостиницы в любой момент подскачу. Так что тебя одного до самой смерти не оставлю!

– Прям, как в песне. Кстати, Константин Алексеевич записывал мой телефон, так что тебе на мобильник, не только я могу позвонить, но и он.

– Хороша перспектива – никогда еще с шизофрениками плотно не общался, – удрученно промычал ангел и допил чай. – Все, я пошел. А ты все же постарайся не думать про профессора много, тогда, может, продержишься подольше.

Женя остался один, наедине с дряхлым телом, подселенным к нему в душу профессором и жутковатой перспективой смерти. Все говорило за то, что эти пять дней и шесть ночей не покажутся сахаром…

В три часа раздался звонок домофона. Женя только что, с горем пополам прибрал посуду, проковылял в комнату и осторожно приземлился в уютное глубокое кресло поразмышлять. Как же он мог забыть о правнуках! Сейчас ему показалось почти невозможным подняться и доползти до дверей. Но на фронте, как на фронте – он поглубже «затолкал» старческие стоны и сделал неимоверно быстрый марш-бросок к дверям, так что не прошло и пяти минут, как он уже впускал ребят в квартиру.

– Ты чего это, дед, какой-то странный сегодня? – произнес Иван.

– Наверно глупый? – не удержался от шутки Женька внутри профессорского тела.

– Точно, странный! Три часа до дверей добирался – это ладно, но шутки у тебя какие-то…

– Какие какие-то? Что, и пошутить уже нельзя?

– Да не, можно! Только ты если и шутишь, то обычно как-то не так – занудно, но по доброму. Ты… как будто и не старик сейчас.

– Вот спасибо, обрадовал! Но вы со школы? Небось не ели ничего. Пошли на кухню!

– А ты Ивашка, сомневался. Дед в порядке. Никуда его занудства не делись! – старший правнук, видимо, больше погруженный в свой мир, не заметил подмены, но в любом случае, было необходимо провести с ребятами подготовительную беседу.

– Я должен с вами поговорить о важных вещах, ребята, - начал Женя, когда они совместными усилиями накрыли на стол. – Сегодня я заметил, что со мной происходят необратимые изменения. И в связи с этим я должен поведать одну важную тайну. Хотя, не бойтесь, хранить ее не придется долго – всего неделю.

– Ух ты! Обожаю тайны! – воскликнул Ванюшка.

– Эта тайна не будет столь интересна. Только обещайте мне, что вы не будете грустить.

– Давай деда, не тяни! – подбадривал его Ванюшка.

– Хорошо. Тогда слушайте: через пять дней я уйду в астрал и обрету там вторую молодость, встречусь с вашей прабабушкой, но вынужден буду покинуть вас до лучших времен.

– Чего-то не понял, – задумался Ванюшка, а Игнат спросил прямо:

– Ты что дед, помирать собрался?

– Собирайся или нет, но каждому овощу свой срок. Вот и вашему старому перцу последний час приходит. Но я вам докажу, что у меня после смерти все будет в порядке. Есть один способ. И вы наверняка мне поверите, а потому и грустить не будет причин!

– Не-е, деда, не динамь нам мозги! Ты чел крутой, конечно, но сам прикинь, все эти байки по ящику такая лабуда…

– А я и не спорю, что лабуда, - усмехнулся Женя. – Можете даже немножко погрустить в понедельник, если уж совсем приспичит.

– А почему в понедельник – день тяжелый или школа опять начнется? – не понял Игнат.

– Нет, просто в понедельник утром я, скорее всего уже не проснусь. Вернее проснусь, но не на Земле… - Женя заметил, как осунулись лица мальчиков, и у него самого чуть не навернулись слезы. Но надо было как-то их приободрить, и он продолжил. – Хотите – верьте, хотите – нет, но мне недавно один знакомый ангел, кстати, еще тот прохиндей, пообещал устроить одну вещь. Так что, как только ваш старый дед двинет туда кони, вы напишите письмо.

– Кому?

– Мне.

Мальчишки округлившимися глазами уставились на деда. В замерших лицах смешались и удивление, и надежда, и недоверие, и бог знает какие чувства еще. Наконец Игнат выдавил из себя:

– Ты, дед, не заговариваешься, случаем?

– Заговариваюсь, но не сейчас, поэтому и прошу вашего внимания, пока сам в здравом уме. Вы сразу, как я откину копыта, открываете новый адрес в любой электронной почте. Затем садитесь и своей рукой пишите мне письмо. В нем придумаете только вам одним известные вопросы, ответы на которые убедили бы вас в том, что это отвечаю я.