Несколько фургонов уже, поскрипывая, катились в нашу сторону. Я пожал плечами, передал помощникам распоряжение Взятого и отыскал следующего, кому требовалось мое внимание. Работая, я спросил Душелова:

– Раз исход сражения еще не определился, то почему вы не там и не громите мятежников?

– Я выполняю приказ Госпожи, Костоправ. Наши цели почти достигнуты. Медлительный и Мотылек погибли. Робкий очень тяжело ранен – Меняющий успешно завершил задуманную хитрость. Нам остается только одно – приканчивать генералов мятежников одного за другим.

Меня охватило замешательство, а противоречивые мысли, сумев добраться до языка, сорвались с него почти одновременно:

– Но разве нам не следовало попытаться разгромить их здесь?.. Ведь кампания на севере оказалась для Круга тяжелой.

Сперва Загребущий, затем Шепот. Теперь Медлительный и Мотылек.

– На очереди Робкий и Твердец. Да, они били нас раз за разом, и всякий раз победа обходилась им очень дорого. – Он посмотрел вниз – по склону к нам поднимался небольшой отряд с Вороном во главе. Потом взглянул на стоянку фургонов. Повешенный уже не жестикулировал, а застыл в позе человека, который к чему-то прислушивается.

Внезапно Душелов заговорил вновь:

– Шепот пробила брешь в стенах Стужи. Крадущийся справился с предательскими менгирами на равнине Страха и приближается к пригородам Шмяка. Безликий сейчас на равнине Страха и движется к Амбарам. Говорят, вчера ночью Пакет покончил с собой в Эйде, чтобы его не захватил в плен Костоглод. Все не так уж и плохо, как кажется, Костоправ.

«Как бы не так, – подумал я. – Это все на востоке, а мы тут, на севере. С какой стати мне радоваться победам где-то у черта на куличках? Нас давят здесь, и если мятежники прорвутся к Чарам, то уже ничто из событий на востоке не будет иметь значения».

Ворон остановил свой отряд и подошел ко мне:

– Что им нужно делать?

Я предположил, что их послал Капитан, и потому не сомневался, что Капитан приказал отступать. Он не станет играть в игрушки для Взятого.

– Перенесите всех, кого мы обработали, в фургоны. – Возницы уже выстроили их в аккуратную линию. – Пусть с каждым фургоном отправится и десяток тех, кто может ходить. Я, Одноглазый и остальные хирурги останемся здесь и будем резать и шить дальше.

Мне не понравилось выражение глаз Ворона. Он смотрел на Душелова. Я тоже повернул к Взятому голову.

– Я ему еще не сказал, – произнес Душелов.

– Что не сказал? – Я понял, что мне не понравится то, что я сейчас услышу. От них пахло тревогой, а так пахнут только самые скверные новости.

Ворон улыбнулся – не радостно, а как-то натянуто.

– Нас с тобой снова затребовали для одного дела, Костоправ.

– Что? Довольно! Больше никогда! – Меня до сих пор бросало в дрожь при воспоминании о том, как я помогал справиться с Хромым и Шепот.

– У тебя есть практический опыт, – заметил Душелов.

Я вновь потряс головой.

– Я обязан пойти, Костоправ, и ты тоже, – рявкнул Ворон. – К тому же ты наверняка захочешь занести в Анналы, как ты своими руками уничтожил больше членов Круга, чем любой из Взятых.

– Чушь. За кого вы меня принимаете? Я не охотник за головами, а простой лекарь. Анналы и сражения – вещь побочная и случайная.

– И этого человека Капитану пришлось вытаскивать из драки, когда мы шли через Ветреный Край, – сказал Ворон Душелову. Глаза у него были прищурены, на щеках поигрывали желваки. Он тоже не хотел идти и вымещал свое недовольство, подзуживая меня.

– Выбора у тебя нет, Костоправ, – добавил Душелов детским голосом. – Тебя выбрала Госпожа. – Он попытался смягчить мое разочарование и добавил: – Она щедро вознаграждает тех, кто угождает ей. А к тебе она благосклонна.

Я проклял себя за прежний романтизм. Тот Костоправ, что прибыл на север и по уши увяз в фантазиях о таинственной Госпоже, был совсем другим человеком – сопляком, переполненным невежеством молодости. Вот-вот. Иногда приходится лгать самому себе, лишь бы остаться в живых.

– На этот раз мы проделаем это не одни, Костоправ, – подбодрил меня Душелов. – Нам помогут Повешенный, Меняющий и Зовущая Бурю.

– Выходит, нужна целая команда, чтобы пришить одного бандита, так? – кисло заметил я.

Душелов не заглотил приманку. Он никогда на это не поддается.

– Ковер там. Возьмите свое оружие и идите туда. – Душелов ушел.

Я сорвал свою злость на ни в чем не повинных помощниках. Наконец, когда Одноглазый уже был готов взорваться от возмущения, Ворон негромко произнес: