Общий счёт потерь по вооружённым всадникам разного уровня положения в обществе и достатка ушёл уже за семь сотен, это не считая впечатляющих потерь по личному составу в среде восточных торговцев, которых, вместе с погонщиками, уже погибло несколько тысяч. Эрик стал «карой небес» в глазах христиан Антиохийского княжества, что обрушилась на их «неверных» соседей. Впрочем, мусульмане воспринимали его аналогичным образом, только с иным знаком оценки. В итоге трафик торговых сообщений в октябре серьёзно уменьшился, а караваны стали сбиваться в группы числом до двух-трёх сотен человек плюс ещё до полусотни наёмной охраны. Что крайне затрудняло разбойные нападения.

Помимо этого, судя по разведывательной информации, готовилось что-то серьёзное. И это настораживало, хотя переживать не было смысла: общий приток личного состава Эрика вполне устраивал, личные запасы вооружения и снаряжения тоже, работа союзников — выше всяких похвал. А на счёте в банке тамплиеров у него уже лежало порядка трёх тысяч марок венского стандарта в серебре. Если ему и дальше так будет улыбаться удача, то весной следующего года он сможет спокойно отбывать в Константинополь и далее по намеченному маршруту, имея все необходимые средства для намеченного предприятия. Что же касается тамплиеров, то их доход составил тысячу пятьсот марок и две сотни человек, которые после освобождения из рабства примкнули к ордену. В общем, Антиохийское командорство к осени 1200 года стало самым сильным и боеспособным среди всех сил в Святой земле у тамплиеров. Рауль радовался, как маленький ребёнок, — такого успеха операции он не ожидал.

В середине октября случилось нечто совершенно не предвиденное бароном — Иконийский султанат, проанализировав информацию о серьёзном упадке в Эдессе и слабости наследника Салах ад-Дина, решил забрать город себе, а потому выдвинул войска для решения этой задачи. Помимо этого поступила информация о том, что эмир Мосульского эмирата собирается идти на помощь атабеку, так как его финансовые интересы очень сильно пострадают в случае падения последнего. К счастью, информация о подобном происшествии пришла вовремя, и отряду Эрика удалось избежать неприятных неожиданностей столкновения с солидными соединениями противника.

Теперь в регионе оставалось лишь проводить активные разведывательные операции и ждать, так как даже крупные караваны больше не рисковали и затаились. Султан привёл отряд около трёх с половиной тысяч единиц, с которым 21 октября 1200 года осадил город Эдессу, имевший не больше двух сотен бойцов. Эрик знатно потрепал город и теперь уже сожалел об этом. Эмир Мосула не успел подойти в город до осады, а прорываться не стал, так что теперь вместе со своим отрядом в три сотни всадников расположился на некотором удалении и выжидал.

Ситуация в региональном ключе складывалась далеко не приятная. Да, барон мог просто переждать эти разборки и возобновить грабежи, как основные силы султана отойдут. Но отдавать город и усиливать и без того весьма опасный в будущем для Эрика султанат совсем не хотелось, так как он отлично помнил о том, что именно из него и выросла впоследствии Османская империя. Следовательно, нужно было снимать осаду. Как вы понимаете, силами 57 конных воинов и 93 вооружённых слуг такую операцию не провернуть. Сто пятьдесят человек — это капля в море, когда тебе противостоит три тысячи. Тамплиерам эта борьба была ненужной, поэтому они выдвигать свои силы не рискнут. По текущему раскладу в снятии осады был заинтересован только правитель Мосула, который привёл в общем-то плохо обученное феодальное ополчение, а не войско. Дело в том, что в его трёх сотнях было всего двадцать четыре сипаха, остальные, конечно, на конях, но из вооружения только копья, а из доспехов — стёганые куртки. Так что его смог бы разбить, причём довольно легко, даже сам барон, не говоря уже о султане. Но эмир был очень полезен, так как, не имея реальных сил для лобового столкновения, обладал достаточным количеством людей для нарушения снабжения осаждающей армии.

Поэтому, забрав с опорной базы арбалетчиков, Эрик выдвинулся «при полном параде» на встречу с потенциальным союзником. Барон собирался пускать пыль в глаза эмиру, чтобы произвести правильное впечатление. Для этого нужно не только соответствующе выглядеть, но и эффектно двигаться. Подготовка заняла пару дней, зато, когда 24 октября к лагерю эмира выехала его колонна, бойцы повелителя Мосула оказались поражены, да и сам он поначалу испугался от столь неожиданной встречи. Впереди ехал Эрик в начищенном чёрном доспехе. За ним — импровизированный эскорт из Рудольфа с Антонио. Следом шла троица из Морриган, выполнявшей роль знаменосца, и братьев Валентино с Винценто, которые сопровождали её по бокам. После них в колонне по четыре шло тридцать шесть шеренг всадников — все верхом и при полном параде. Кони у всех были одной породы — арабская чистокровная верховая, типа кохейлан гнедой масти. Исключением были только рыжий конь Морриган и вороной Эрика. Колонна ехала лёгкой рысью и производила очень солидное впечатление за счёт слаженности и единообразия. В общем, эффектно прибыть получилось.

Эмир хоть и был удивлён визитом, но не растерялся и сразу переключился на насущные дела. Приняв предложение барона о союзной кампании против султана, он предложил обратиться к эмиру Хомса — ал-Муджахиду, который не только имел свои финансовые интересы в Эдессе, но и являлся её сюзереном, а потому вполне мог оказать военную помощь. Силами же Мосула, по общему уговору, было решено, как и предлагал Эрик, затруднять снабжение осаждающей армии. Да, эмиру было известно, что караваны грабил барон, но перед лицом более серьёзной угрозы он соглашался на любую помощь, пусть это был бы и сам шайтан, но если он поможет разбить врага, то правитель Мосула с радостью пожмёт ему руку и будет приветливо встречать. Тем более он понимал, что после подобного совместного дела отношения с бароном выйдут на совершенно иной уровень. В политике нет места обидам и прочим детским выходкам. Стоит вопрос только об одном — выгодно дело или нет. Своего рода бизнес. Так что, не откладывая в долгий ящик, барон, заручившись рекомендательным письмом эмира, отправился ходкой рысью в сторону Хомса, по пути заглянув в Алеппо.

В ключе поведения тамплиеров на Ближнем Востоке его поведение было не удивительным, мало того — вполне нормальным, так как орден не раз участвовал в совместных с мусульманами кампаниях против тех или иных общих врагов. Поэтому столица Сирии встретила Эрика спокойно. Там были уже в курсе ситуации в Эдессе и ждали гостя, которого вежливо принял атабек, выслушал и рассказал, что он уже полным ходом собирает так называемое местное ополчение. Через пару дней к выходу было готово полторы сотни сипахов. Вооружённых слуг решили не брать, так как нельзя было оставлять город совсем без защиты. Внесли свою долю и торговые компании, которые оперативно выставили две сотни всадников наёмных бойцов из охранения караванов. В Алеппо корпус был усилен тремя десятками сипахов и полусотней вооружённых слуг. Командовал войсками совет из трёх наиболее опытных командиров, среди которых был наш барон, так как о его подвигах среди мусульман уже ходили легенды. Нехорошие, правда, легенды, но боевые навыки они всё же оценили по достоинству.