Барон застал их в совершенно беспомощном состоянии. Видимо, вид той кровавой каши, что они сотворили своими руками, и стоны умирающих вывели горе-воинов из состояния душевного равновесия. Даже Рудольф и тот был немного зеленоват лицом. У Эрика не оставалось никаких вариантов, кроме как устроить этим раскисшим детям незаконнорожденного верблюда душевную взбучку. Он громко рявкнул «Подъём!» и пнул ногой ближайшего из валяющихся на земле арбалетчиков, выводя его живительной болью из прострации, в которую он впал. Боец взвыл и стал мало-мальски реагировать на происходящее. Очень оперативно включились Рудольф с Морриган, которая оказалась крепче всех этих мужиков и очень стойко переносила ужасы войны, о которых позже сложат тонны розовых соплей в бумажном переплете. Буквально через пару минут его люди были на ногах и более-менее адекватно понимали слова.

— Вы что себе позволяете?! Уроды! Забыли, кто вы такие? Я вас повёл в эту атаку, чтобы вы тут нюни распустили? Воины, блин. Кочерыжкой вас в ухо! Вы коровье дерьмо, а не воины. Что раскисли, как бабы? Вот это, — он показал рукой на кровавую кашу, — отличный результат! Вы должны радоваться своему успеху. А вы как себя ведёте? Разобраться по парам!

И он заставил каждого бойца бить того, кто встанет перед ним, и получать удар от него. И так по кругу. Пятнадцать минут ушло на то, чтобы его бойцы вернулись на эту землю. Боль лечит лучше времени. Она возвращает и остроту восприятия, и ощущение реальности. Приведя людей в чувство, он отправил воинов добивать или разгонять оставшихся в лагере слуг султана и оценить то имущество, что им досталось в обозе. Арбалетчиков же, выделив десяток в охранение, отправил добивать раненых и собирать оружие и доспехи в той самой кровавой каше. Помимо этого два десятка человек он определил свозить к палатке подводы и прочие колесные «кибитки» и устанавливать их кругом, связывая между собой. Эрик всерьёз опасался контратаки.

Сбор трофеев был не менее «приятен», чем недавняя стрельба, так как ворочать трупы — то ещё удовольствие. Неприятелей, которые были в доспехах, из оных вытряхивали. Особенно тщательно искали арбалетные болты, которые можно было использовать. Дело в том, что за десять минут утреннего боя они расстреляли большую часть боезапаса, а потому на каждый ствол осталось всего по десять-двенадцать выстрелов. Что совершенно не радовало. С этой довольно грязной работой они провозились около часа.

И вот, объезжая в очередной раз захваченный лагерь, Эрик заметил на горизонте большую группу — около пятисот человек. Приглядевшись, он распознал в них тех самых слуг, которых всего час назад он отпустил. Быстро собрав своих бойцов и проинструктировав, он подготовился к бою. Его люди заняли позицию за импровизированным вагенбургом из повозок, перед которым навалили тела поверженного противника.

В том, что гости будут атаковать, не было никакого сомнения, так как они были более-менее ровно построены, а впереди ехало человек пять в доспехах. По такому скоплению целей лучше всего бить залпами. Поэтому барон разделил своё войско на три группы и объяснил задачу. Сначала делает выстрел группа номер один, после чего отходит назад, уступая место группе номер два, которая проделывает манёвр первой группы, и вперёд выдвигается третья группа. И вот с дистанции около ста двадцати метров начали обстрел. С такого расстояния прицеливаться сложно из-за того, что размер мишени очень небольшой, поэтому все били примерно по скоплению пехоты. Рудольф, проявив инициативу, подхватил барабан и стал выстукивать ритм, на каждый второй удар нужно было стрелять следующей группе бойцов. Первый удар говорил о готовности — нужно было занять позицию и прицелиться. Такой подход дал свой результат — у наступающего врага начали в тот же такт падать фигурки, причём обильно — полторы сотни арбалетов хоть и сильно мазали с такого расстояния, но плотность обстрела была достаточной для того, чтобы часть болтов достигала своей цели. На дистанции около восьмидесяти метров враг побежал вперёд, поняв, что нужно максимально быстро сократить дистанцию, иначе его попросту перестреляют.

Буквально в десяти-пятнадцати шагах от импровизированного вала из трупов пали все предводители этой атаки. Но на позиции Эрика всё ещё лезло около трёх сотен вооружённых людей. Крайне удачный исход боя решил вал, именно так, как барон и предполагал: люди оказались слишком слабы духом, чтобы пойти в бой, перебираясь через изуродованные тела своих товарищей. Атака захлебнулась, и противник не знал, куда деваться, — с одной стороны, они не могли себя заставить лезть через трупы, а с другой — было стыдно и очень страшно бежать. В этот момент наш герой останавливает Рудольфа и, чуть выдержав паузу, давая всем бойцам зарядить оружие, командует общий залп с дистанции десятка шагов по врагу. Эффект получился колоссальный: брызги крови и летящие ошмётки тел произвели жуткий деморализующий эффект. Через пятнадцать-двадцать секунд его стрелки снова были готовы, и снова грянул общий залп. Этого сельджуки не выдержали и побежали.

Ни преследовать бегущих врагов, ни стрелять им в спину не стали, так как нужно было экономить арбалетные болты, которых оставалось теперь всего по две-три штуки на бойца. Да и убегало не более пятой части от той полутысячи, что буквально несколько минут назад пожаловала в гости. Терять время на перекуры не стали, поэтому все сразу включились в работу по дальнейшему наведению порядка на захваченной территории. Десяток арбалетчиков — в охранение, десяток идёт в темпе добивать раненых, что остались с отбитой атаки, остальные возвращались к прежней работе — раздевание погибших, поиск ценных вещей и укладывание голых трупов аккуратными рядами, дабы легче было и обороняться, и хоронить их потом.

Всё оставшееся утро было тихо, никто больше не желал их атаковать. Ближе к обеду прибыли войска, что присоединились к собираемой Эриком армии в Алеппо во главе с атабеком. Они были до крайности поражены тем, что произошло. Да и пришли они, чтобы выкупить либо пленника, либо труп барона, дабы оказать ему почести. Как-никак, в их глазах он совершил подвиг. Вместо этого они застали его в лагере султана вполне живого и здорового, он активно руководил наведением порядка в жутком нагромождении тел тех людей, что ещё недавно были частью армии покойного повелителя Иконии — на земле валялась неполная тысяча трупов. Теперь нужно собирать членов союза, ведь осада снята и надобно было решать, как поступать дальше.

Основные силы войск Мосула и Хомса были расквартированы в Эдессе, а Эрик с войсками из Алеппо остался в лагере, рядом с которым в длинных рвах активно хоронили убитых люди, присланные атабеком Эдессы в помощь герою битвы. Ближе к вечеру были закончены сбор имущества с погибших, предание их земле и потрошение обоза. По предварительной оценке только доспехов и оружия тут было на пятьсот марок, а всего добра на сумму не меньше двух тысяч.

Смеркалось. В палатке султана собрался совет. На нём присутствовали эмиры Мосула и Хомса, атабеки Эдессы и Алеппо, а также сам герой торжества — Эрик. Ещё в палатке находились та самая непонятная девчонка и Рудольф.