Великий государь Московский и всея Руси самодержец, царь Михаил Федорович

Романов (1596-1645) от непрестанных раздумий о смерти "впал в неподвижность" и умер "от... кручины".

Известно, что российская императрица Елизавета Петровна очень боялась

покойников: она даже не входила в тот дом, где лежал покойник. Когда граф Апраксин

умер в Царском Селе в казенном здании, то тело его вынесли под шатер. Больного

Чеглокова отправили домой, чтобы он не умер во дворце. При ней в 1755 году вышел

указ, запрещавший носить мимо дворца покойников.

Современный индийский философ Бхагаван Шри Раджнеш в своих

"Размышлениях об изречениях Иисуса" говорит: "... когда кто-нибудь как-нибудь

упоминал о смерти, Фрейд начинал дрожать. Дважды он даже терял сознание и падал со

стула только потому, что кто-то говорил о мумиях в Египте. В другой раз Юнг тоже

говорил о смерти и о трупах, и вдруг Фрейд задрожал, упал и потерял сознание. Если

смерть так страшна для Фрейда, что тогда говорить о его учениках? И почему смерть

вызывает такой страх? Можете ли вы себе представить Будду боящимся смерти? Тогда

он больше чем Будда".

Здесь, правда, увлекшись полемикой, достопочтенный Бхагаван Шри Раджнеш

забывает, что Будда и стал Буддой, благодаря возникшему у него страху смерти Как вы помните, исторический Будда - царевич Гаутама родился в 460-м году до н. э. в одном из северных княжеств Индии, в окрестностях города Капилавасту. Гаутама рос веселым и жизнерадостным, но однажды, убежав из царского дворца и оказавшись на улицах города без присмотра слуг, он впервые увидел тяжело больного человека, затем убогого нищего и, наконец, тело умершего человека. Потрясенный и подавленный, 29-летний Гаутама решил покинуть родной дом и семью ради спасения своей души и после долгих странствий и исканий наконец достиг того особого состояния, которое называется "Будха" - "просветленный".

Отношение к смерти меняется в разные исторические эпохи. По мнению некоторых современных ученых (Ф. Ариес) отношение к смерти служит эталоном, индикатором характера цивилизации.

Смерть Сократа на многие столетия предопределила отношение к смерти

мыслителей древности. "Смерть,- говорил Сократ (469-399 до н. э.), приговоренный афинским судом к смертной казни и ожидающий, когда тюремщик поднесет ему чашу ядовитой цикуты,- это одно из двух: либо умереть, значит стать ничем, так что умерший ничего уже не чувствует, либо же, если верить преданиям, это какая-то перемена для души, переселение ее из здешних мест в другое место. Если ничего не чувствовать, то это все равно, что сон, когда спишь так, что даже ничего не видишь во сне; тогда смерть удивительное приобретение. С другой стороны, если смерть есть как бы переселение отсюда в другое место и верно предание, что там находятся все умершие, то есть ли что-нибудь лучше этого? Да я готов умереть много раз, если все это правда: для меня было бы восхитительно вести там беседы..."

Еще большее влияние на потомков оказало отношение к смерти Эпикура (342-

270 до н. э.). В письме к своему другу Менекею он писал: "Привыкай думать, что смерть

для нас - ничто: ведь все и хорошее и дурное заключается в ощущении, а смерть есть

лишение ощущений... Стало быть, самое ужасное из зол, смерть, не имеет к нам

никакого отношения: когда мы есть, то смерти еще нет, а когда смерть наступает, то нас

уже нет".

Этот тезис Эпикура неоднократно варьировался в многочисленных эпиграммах

эпохи Возрождения и более позднего времени. В качестве типичного примера укажем на эпиграмму французского поэта Жан-Франсуа Гишара (1731-1811):

Смерть совершенно не тревожит Воображение мое:

Пока я есмь - не может быть ее, А есть она - меня уж быть не может.

В современном обществе наблюдается тенденция к вытеснению смерти из

коллективного сознания, когда, по утверждению западных социологов, общество ведет

себя так, как будто вообще никто не умирает, и смерть индивида не пробивает никакой

бреши в структуре общества. В наиболее индустриализированных странах Запада

кончина человека обставлена так, что она становится делом одних только врачей и предпринимателей, занятых похоронным бизнесом. Не лучше, а во многом и значительно хуже обстоит дело у нас. Чему же тут удивляться? Почти нет литературы, утерян опыт многих поколений, утрачены этические нормативы.

Древнее латинское изречение "мементо мори" должно занять подобающее место

в жизни каждого человека. Давно пора разрушить наш искусственный примитивный оптимизм и негласно внедрявшееся "табу смерти". Великий французский мыслитель Мишель Монтень (1533-1592) советовал: "Лишим смерть ее загадочности, присмотримся к ней, приучимся к ней, размышляя о ней чаще, нежели о чем-либо другом... Так поступали египтяне, у которых был обычай вносить в торжественную залу, наряду с самыми лучшими явствами и напитками, мумию какого-нибудь покойника, чтобы она служила напоминанием для пирующих... Кто научился умирать, тот разучился быть рабом. Готовность умереть избавляет нас от всякого подчинения и принуждения..." Действительно, подготовленному человеку смерть представляется естественным финалом жизненного пути, а не безысходным крахом. К такому выводу приходят во многих странах. Раздается все больше голосов о необходимости специальной подготовки с детства, развивается специальная наука - танатология, в ряде стран специальные курсы по проблемам смерти и умирания включены в учебные планы многих университетов не только на факультетах медицины, но и психологии, философии и права.

Что же такое танатология? Это наука, изучающая смерть, ее причины, процесс и проявления. Окончание "логия", означающее "наука", хорошо вам известно по таким терминам как биология, физиология, зоология. Слово же "танатос" в переводе с греческого означает "смерть". Так, в имени Афанасий мы также встречаемся с этим корнем. Частица "а-" в данном случае означает отрицание, а "фанасий" - это измененное до неузнаваемости "танатос" (сравните Федор и Теодор) - все вместе означает а-танатос, бессмертный.