На его счастье там была вода, теплая, и может быть, не слишком чистая. Но настрадавшийся Чиптомака был доволен и тем.

– Где ты?
– раздался испуганный голос Викшу в первой комнате и толстячок вкатился в дверь.
– Чего это ты хозяйничаешь?

– Прости, добрый человек, и-эмма, уж очень горло пересохло.

– Что же тебе, в озере воды мало?
– сварливо пробормотал Викшу и плотно прикрыл обе двери, нашедшиеся во второй комнате.
– Иди вон на пристань, да пей. Что ты хотел рассказать?

– Ларимма здесь, неподалеку, - осторожно начал Чиптомака.
– Она сказала, что ты можешь нам помочь.

– Вот оно что! Помочь!
– толстяк, пыхтя, уселся прямо на пол.
– Она, значит, попалась, а я теперь - помогай! Когда Амуча на дело шел, о Викшу никто не вспомнил. Ну, выкладывай все сразу.

– Так вот, встретил я ее далеко отсюда...

– Нет, нет, нет! Я устал и собираюсь лечь спать, мне некогда слушать твои россказни!
– замахал руками Викшу.
– Ничего не хочу знать, и помочь ничем не могу, за мной следят, а семье надо что-то кушать... Говори.

– Что говорить?
– не понял Чиптомака.

– Ну как что?
– хмыкнул хозяин.
– Ларимма, конечно, дура, да не круглая. Раз ты пришел, значит имеешь что предложить. И я догадываюсь, что... Выкладывай.

Чиптомака оказался несколько сбит с толку. В его понимании друзья ведут себя немного иначе. Чтобы выиграть время, он опять приложился к бутылке, выплюнул на пол случайно попавшую в рот муху.

– Я слушаю тебя, - со вздохом напомнил Викшу.
– Старичок, я спешу. Давай-ка, просто ответь мне: она знает, куда Амуча спрятал ценности из храма? Да или нет?

– Да, - буркнул Чиптомака.
– Она знает.

– Где же?

– Мне она не говорила.

– Так...
– толстяк закинул голову, прикрыл глаза и забарабанил пальцами себя по животу, видимо, стимулируя мыслительный процесс.
– Так, так... Что ж, я возьму семь десятых. И это большая уступка с моей стороны, только в память ее мужа. Передай ей, что я согласен на семь десятых. Но товар должен быть у меня весь, целиком! Пусть не пытается надуть. Скажи, пусть завтра в это же время будет возле Узкой бухты, она знает, где это. И пусть сразу приносит весь товар, весь! Понял?

– Да, но...

– Иди, иди, раз понял, я очень устал от этой жары и хочу спать.

Старик даже шагнул к двери, повинуясь движению руки хозяина, но тут же остановился. Хорош он будет, если явится ни с чем к Салакуни! Все-таки жалко беднягу, да демон потребовал от них с Лариммой помощи.

– Нет, так не пойдет, и-эмма!
– как можно тверже сказал он.

– Что это значит?
– толстяк мгновенно вскочил и сунул руку куда-то под одежду, явно за оружием.
– Что тебе нужно? Я тебя знать не знаю!

– Зови меня Чиптомака. Послушай, добрый человек, Ларимма сказала, что ты обязательно должен прийти к ней, прямо сейчас. Это недалеко, в пещерах, я знаю место.

– Ты с ума сошел?
– рассмеялся толстяк.
– Чтобы я один, в самое жаркое время, отправился неизвестно с кем неизвестно куда? Да знаешь ли ты, оборванец, что у меня три лавки в одном только Шерешеме?!

– Не знаю, - скромно, но с достоинством ответил лэпхо.
– И все же ты должен пойти, иначе ничего не получишь.

– Неправда!
– лицо Викшу мгновенно стало злым.
– Ей больше не к кому обратиться!

В этот момент в первой комнате хлопнула дверь. Раздались женские и детские голоса, хозяин встрепенулся.

– Жена вернулась. Слушай, как тебя, Чиптомака, не вздумай при ней упомянуть Ларимму!

Не успел он это сказать, как вошла высокая, гораздо выше мужа, женщина. Она остановилась на пороге и внимательно осмотрела гостя, потом перевела взгляд на хозяина. Викшу угодливо улыбнулся.

– Это посыльный, дорогая, от приказчика с площади! Пустячный вопрос!

– Посыльный?..
– голос у женщины был глубоким и сильным.
– Давно это у нас в посыльные берут оборванцев и нищих? Он вообще не похож на шерешенца.

– Больше никого под рукой не оказалось!
– неестественно весело рассмеялся Викшу.
– Бывает! Я, конечно, строго отчитаю приказчика, чтобы...

– Я сама его отчитаю. И если узнаю, что ты опять взялся за старое... Вспомни, кем ты был до женитьбы на мне! Вспомни, чем кончил совсем недавно твой дружок Амуча, который связался не с порядочной женщиной, а с бесстыжей обезьяной, чье имя я не хочу называть!

– Я все помню, моя радость!
– расплылся хозяин, подскочил к жене, обнял и мягко вытолкал из комнаты.