— Отсюда хорошо видно плантацию.

Луиза стояла, осматриваясь. Ее взгляд поднялся над высокими деревьями и густым подлеском к пригорку, где на солнце наклонными террасами располагались длинные ряды цитрусовых деревьев.

— Вон там ручей. Из него я качаю воду для сада.

Луиза увидела только низину в густых зарослях ивы и папоротника, но уловила журчание воды по камням.

— Я порубил немного кустарника, — проговорил Фергус. Он указал мускулистой рукой на расчищенную дорожку, которая резко исчезала среди высоких древесных стволов. — Год назад тот участок сильно зарос. Подумал, лучше пущу на столбы забора большие деревья. Эвкалипты не очень подходят — слишком легко гниют, зато пурири… — Луиза проследила за его взглядом и увидела большие, разрубленные на куски бревна, — ничего не берет! — Он нагнулся, достал из сумки в кабине «лендровера» маленькую коробку, вскинул топор на плечо. — Ну, пойдем!

Они подошли к обесцвеченному погодой бревну, Фергус нагнулся и открыл коробку, которую держал под мышкой.

— Теперь дело за гели.

— Гелигнит? — Опасливый взгляд Луизы остановился на коробочке, очутившейся среди папоротников у нее под ногами.

— Не волнуйтесь. — На секунду его смеющийся взгляд смягчился. — Вы же не думаете, что я позволю чему-нибудь случиться с вами, Мари-Луиза?

Не слова, а то, как он посмотрел на нее, вызвало у Луизы внезапную дрожь и неуверенность в себе.

— Луиза, — затаив дыхание, проговорила она.

— Меня устраивает Мари-Луиза, — невозмутимо парировал Фергус. Словно это решало вопрос, добавил: — Мне так нравится.

— А мне нет. — Голос Луизы был очень тих.

Но конечно, он не обратил на ее слова ни малейшего внимания.

— А теперь на всякий случай встанем за то дерево! — сказал он привычным приказным тоном.

Луизе не нужно было повторять дважды. Она поспешила по опавшим листьям и укрылась за массивным деревом пурири с большими раскидистыми ветвями и сверкающими зелеными листьями. В следующий миг к ней присоединился Фергус.

Несмотря на то, что Луиза напряглась и ждала взрыва, она подпрыгнула, когда гелигнит прорвал большие бревна и по лесу пронесся грохот. Не понимая, что делает, Луиза кинулась к Фергусу и на мгновение оказалась в его объятиях. Она увидела легкую насмешку в его глазах. Потом здравомыслие вернулось, и Луиза отпрянула.

— Не знаю… почему я оказалась такой дурой, — пробормотала она. — Ты же предупредил.

Но Фергус разразился торжествующим смехом:

— Взглянем на последствия!

Они вместе направились по влажному мху и шелестящим иссохшим листьям к бревнам, каждое из которых было расщеплено на несколько частей.

— Им потребуется только окончательная отделка. — Фергус повернулся к ней. — Может, посидите, пока я не закончу работу?

— Это идея. — Луиза все еще чувствовала себя потрясенной и сконфуженной. Она опустилась на поваленный ствол дерева и ждала, пока Фергус предложит ей сигарету. Он дал ей прикурить и взял одну для себя.

Луиза ощущала тихий ветерок в ветвях над головой, прозрачность воздуха, влажный, земляной запах кустарника. Все вместе составило незнакомый мир, залитый солнцем, невероятно чистый и странно волнующий чем-то неуловимым.

Как и раньше, он словно прочел ее мысли.

— Понравилось?

— О да! — Луиза улыбнулась смуглому бородачу. — Все так… так необычно.

Он кивнул:

— Сомневаюсь, что в целой стране сыщется другое место, похожее на Керикери.

«Или другой мужчина, так довольный собой и родным городом». Но Луизе не хватило смелости произнести эти слова вслух.

— Разведение фруктов, водная гребля, лов рыбы, — с ноткой гордости в голосе продолжал Фергус. — Первые европейские поселенцы прибыли сюда из Китая, Японии, Африки. Их привлек климат, тихоокеанская атмосфера острова. Говорят, климат Керикери похож на испанский, что в своем роде уникально. — Он бросил недокуренную сигарету и раздавил ее носком ботинка. — В любом случае меня он устраивает.

— Меня тоже, — довольно согласилась Луиза. Тихо шелестящие ветви деревьев пунга отбрасывали кружевные тени на лицо девушки. Голубой дымок ее сигареты вился в неподвижном воздухе.

Фергус поднял топор и начал обрубать сучки с зазубренного колышка.

— Мари-Луизе тоже здесь нравилось, — отметил он. — С первого дня, когда она сошла с лодки на берег перед старым каменным магазином.

Луиза метнула на Фергуса подозрительный взгляд. Его тон был так небрежен, и все же манера, в которой при малейшей возможности он упорно вставлял в беседу имя той Мари-Луизы, была намеренно вызывающей, и он знал это!