— Отлично, — кивнул Джон и вновь обратился к Давинии: — Прекрасно. Помните… днем и ночью, если ваша мать захочет сказать мне что-то еще.

Он прошел коридором к нише для лифтов. Шесть двойных дверей из нержавеющей стали, по три с каждой стороны. Индикаторы говорили о том, что два лифта спускались, один поднимался, три стояли, один в подвале, два на первом этаже. Он нажал кнопку вызова, и один лифт с первого этажа начал подъем.

Патрульный Энди Тейн входит в послеоперационную палату. Тишина, мягкое освещение. В воздухе запах антибактериального дезинфицирующего раствора.

Пациент только один — Джек Вобурн. Он лежит на каталке, укрытый простыней до подбородка. Он спит, подсоединенный к кардиомонитору и вентилятору.

Выглядит Джек плохо. Но может выглядеть еще хуже.

В нише у двери в послеоперационную палату медсестра сидит за компьютером. Она не видит, как туда заходит Энди.

Убив Микки Скрайвера, Энди перезарядил табельный пистолет: всегда нужно иметь полную обойму, если идешь по следу плохиша, и тем более нужно иметь полную обойму, если ты сам плохиш. Он вдавливает ствол под подбородок Джека Вобурна и нажимает на спусковой крючок.

Грохот выстрела сдергивает медсестру со стула, и она вскакивает в тот самый момент, когда кровь и ошметки мозга марают выложенный белой плиткой пол. Видит Энди, пистолет в его руке, и слишком потрясена, чтобы кричать. Подается назад, пытается спрятаться в нише, где укрыться невозможно, наконец-то издает крик, и очень громкий.

Поскольку наездника Энди медсестра совершенно не интересует, Энди отворачивается от нее и выходит из послеоперационной палаты. Кабина лифта, в которой он поднялся с первого этажа, по-прежнему на втором. Двери расходятся, как только он нажимает кнопку вызова. Внутри он нажимает кнопку «ЗАКРЫТИЕ ДВЕРЕЙ», чтобы ускорить процесс, и кнопку с числом «10». Кабина поднимается вверх.

Согласно индикаторам два лифта поднимались, один на этаж опережал другой. Когда первый прибыл, Джон вошел в кабину и нажал кнопку первого этажа.

Двери уже начали закрываться, когда в нишу вбежала медсестра, надеясь успеть. Джон стукнул кулаком по кнопке «ОТКРЫТИЕ ДВЕРЕЙ». Створки открылись, медсестра вбежала в кабину.

— Огромное спасибо.

— Пустяки, — ответил Джон.

И когда двери закрывались второй раз, он услышал мелодичный звон, свидетельствующий о прибытии на десятый этаж кабины второго лифта.

Проходя мимо открытой двери гостевой комнаты у отделения интенсивной терапии, наездник Энди видит сестру Джека Вобурна, эту надоедливую сучку — так думал о ней Риз Солсетто, — и удивительную девушку, которую еще есть шанс погубить, такую сладенькую крошку, и спящего на диване ее брата с лунообразным лицом.

Девушка и женщина видят Энди, но у них нет причин тревожиться. Он же займется этими шлюхами после того, как заставит такую героическую, такую жертвенную мать довести до конца то, что она сама и начала, — умереть.

Он проходит двадцать футов до конца коридора, который упирается в запертую дверь отделения интенсивной терапии. Нажимает на кнопку аппарата внутренней связи, чтобы вызвать медсестру. Когда одна отвечает, спрашивает, не сможет ли она ему помочь, оглядывается, чтобы убедиться, что коридор пуст и никто не может подслушать его, потом говорит: «Полиция. По срочному делу».

Сестра подходит, чтобы взглянуть на него через окошко в двери. Энди нетерпеливо постукивает по нагрудному жетону. Открыв дверь, но блокируя проход, медсестра спрашивает: «Что за срочность?»

Энди кладет руку ей на плечо, и пусть она пытается скинуть руку, наездник уже знает о ней все. Он может взять ее, если появится такая необходимость. Ее зовут Кейлин Амхерст, и она крайне осторожный ангел смерти, давным-давно решившая, что некоторые пациенты — слишком тяжелая ноша для системы здравоохранения, и за эти годы отправившая на тот свет одиннадцать человек, последней — женщину, которую звали Шарлейн Оутс.

Энди говорит: «Шарлейн Оутс умерла в пятьдесят шесть лет, и ее шансы на выздоровление были очень высоки».

Потрясенная, с выпученными глазами, разинув рот, словно хочет вдохнуть, но не может, Кейлин Амхерст пятится от него.

В отделении шестнадцать микропалат, в каждой одна кровать. В центре — мониторный пост, где работают еще две медсестры.

— Идите на свое место, медсестра Амхерст, и ждите меня, — говорит Энди тем холодным тоном, какой он обычно пускает в ход в разговоре с правонарушителем.

Из шестнадцати кроватей семь пустуют, занавески задернуты только перед девятью. Но наездник Энди знает, где лежит Бренда Вобурн, потому что и это он узнал от Кейлин Амхерст, когда, прикоснувшись, считывал с нее информацию.