Саша не поспевала за трепом Синяка, но нагнетаемую этим трепом угрозу ощущала буквально кожей. Наверное, что-то похожее почувствовал и негр, он побледнел.

— Уходите отсюда, — негромко сказал он.

Синяк стянул с крючка кухонное полотенце, обтер шею. Потом достал из нагрудного кармана торчавшую, как карандаш, сигару, обрезал ей прямо на столе конец, закурил.

— Утром еду за Михеевной, а на дороге прям мертвый труп лежит. Чего лежит без толку, не знаешь? — Он вытянул перед собой растопыренные ладони. Указательный палец на правой руке был короче и порос на торце черными волосами вперед. — И руки у меня дрожат. Крупноразмашистый тремор верхних конечностей. Синдром Корсакова. Не пей вина, сколько раз себе говорил. Все без толку. И палец у меня короче нужного. А почему? А потому. Оторвался при разборке вооруженной. В больнице пришили на грудак. Месяц ходил, как Сталин. Не попысать толком, ни зашнурковаться. Потом отрезали от груди — гибче стал, но с волосами…

«Всерьез или бред?» — подумала Саша, услышав, как напряжение в ней спадает. Не зря про него Роман повесть написал.

— Чего говорю, — продолжал Синяк, стряхивая пепел с сигары в чашку с кофе. — У меня друган, Ванька, разумеется, стихи слагает порой. В одну строку. К примеру: «Я не люблю, когда меня не любят».

В кухню тем временем вбежал очаровательный голый негритенок лет пяти, сандаловая статуэтка, хотя нет, слишком вонькая — должно быть, прямо с горшка. Он подбежал к Синяку и стал отчаянно молотить его по колену черным кулачком.

— Покупаю! — заорал Синяк, подхватывая негритенка на руки.

Блондинка рванула сына к себе. На втором рывке Синяк отпустил ребенка мамаша с дитем в руках отлетела к холодильнику. Негр шагнул вперед. Синяк даже не пошевелился, только лапой помахал.

— Но пасаран! Без рук!

И тут раздался звонок в дверь.

— Ну вот, — удовлетворенно пробурчал, подымаясь, Синяк, — а ты говоришь. Хотя никто ничего не говорил, только поскуливал испуганный негритенок.

Синяк открыл дверь. В переднюю вошли двое одинаковых парней: короткие кожаные куртки, широкие штаны, черные вязаные шапочки.

Парни прошли следом за ним, как бы выдавливая негра с семейством из сразу ставшего тесным пространства кухни. Попили кофе, сказали «спасибо», чашки опустили в раковину. Встали и молча вышли из кухни.

— Посиди тут, — сказал Синяк Саше, сам же пошел за парнями.

— Где ваш муж, мадам? — спросил Синяк, и Саша не узнала его голоса.

В прихожей стало тихо, видимо, Синяк с парнями вошли в комнату. Саша на цыпочках пробралась в пустую переднюю.

— Ты русский язык понимаешь? — чеканил за дверью вопросы Синяк. — Слух, зрение в порядке? Тогда слушай. Ты должен деньги! Ты понял?!

Из комнаты выскочила ошалевшая от страха блондинка. По лицу ее, размывая макияж, текли слезы. Она рванулась к Саше.

— Я знаю, кто это… — прикрыв ладонью дрожащий рот, доверительно прошептала она. — Они выбивают деньги…

— Угу, — улыбнулась Саша. — Выбивают.

Дверь в комнату была приоткрыта. Саша заглянула внутрь. Синяк стоял вплотную к негру. Они были одного роста, только Синяк в полтора раза шире. Парни скромно расположились за Синяком, расставив ноги и одинаково сложив руки на причинном месте.

— Слушай внимательно, — сказал Синяк, стряхивая с плеча негра несуществующие соринки. — Ты идешь во двор. Звонишь. Если через час деньги не будут, ты поедешь с ними. Покататься. Ты понял, любезнейший?

Синяк протянул руку в сторону, как хирург. Один из парней вложил в нее жетон.

— На разговор тебе десять минут. Вперед! Время пошло!

Негр исчез. Синяк с помощниками расположились на ковре, достали карты. Блондинка с ребенком заперлись в ванной. Саша вошла в комнату.

— А если милиция?

Синяк усмехнулся.

— В вашей квартире ваши друзья…

Негр прибежал скоро. Он с размаху сунулся в комнату, открыл было рот, но Синяк, не оборачиваясь, в зеркало платяного шкафа еле заметно погрозил ему укороченным пальцем: жди.

Когда доиграли партию и собрали карты с ковра, Синяк кивнул негру: рассказывай.

— Деньги будут. Уже везут…

Синяк задумался.

— Ладно, братцы, свободны. — И повернулся к негру. — Документы давай. Паспорт…

Негр протянул Синяку паспорт, Синяк передал парням.

— А паспорт мадам? Свидетельство о браке? Метрика пацана, ключи от машины, права, техпаспорт? Ребятам покажешь, где машина стоит.

Парни попрощались и вместе с негром ушли. Через час в квартире появились директор фирмы, где работал негр, и кто-то из посольских. Саша начала было что-то объяснять по-английски, но директор сразу, без глупостей, достал бумажник.

— Две тысячи? — уточнил он.

— Речь шла о четырех, — мягко поправил Синяк. — Издержки, знаете ли, помощники…

— Знаю, — кивнул директор, — но у меня только две.