Основная опасность, таящаяся в любой национальной партии, в том числе и компартии, для любой империи (вернее, партии нации, находящейся в колониальной зависимости) — это осознание политически организованной группой необходимости решать задачи, стоящие перед её народом, в максимальной независимости, особенно от имперского центра и его структур. Поэтому и недопустимо создание такой партии, даже если она классически коммунистическая. Ленинская гвардия прибегала для этого к любым средствам и действиям. «В 1917 году, когда она пришла к власти, в состав Центральной Рады входили все национал-демократические и социалистические партии Украины, среди которых не было только одной партии — партии большевиков Украины, ибо никому из украинцев и в голову не приходило создать такую партию. Её создали только в июле 1918 года на первом съезде КП(б) Украины, который проходил не на Украине, а в Москве. В последнем факте — вся зловещая символика новой эпохи, положившей начало образованию новой империи — Советской империи. На этом съезде лжеукраинцев присутствовало 212 делегатов, из которых больше половины были русскими, евреями, поляками, латышами. Остальные были обрусевшими украинцами с имперским (рабским. — 3. Я.) мышлением. Смешно сейчас читать писания советских историков, когда они обоймами перечисляют активных украинских коммунистических деятелей того времени, среди которых такие украинцы, как Ворошилов, Орджоникидзе, Гамарник, Феликс Кон, Дзержинский и другие (как похоже на Чечено-Ингушетию, когда в любой обойме коммунистов того периода встретишь кого угодно, но не чеченцев и ингушей, кроме ставших дежурными фамилий А. Шерипова и Г. Ахриева. — 3. Я.), а те, кто были действительно украинцами (Чубарь, Затонский, Скрыпник, Любченко, Гринько и др.) были ликвидированы в последствии как шпионы и буржуазные националисты. Конечно, инквизиция Сталина была вполне интернациональной, и он в те годы никого не уничтожал, руководствуясь лишь одним расовым признаком. Однако анализ жертв Большого террора 30 — х годов показывает, что именно среди украинской партийной и беспартийной интеллигенции жертв террора было в несколько раз больше (а в Чечении почти поголовно истреблялись чеченцы. — 3. Я.), чем в центральных областях России. (А. Авторханов Империя Кремля.)

Теперь мы подошли, пожалуй, к самому важному для нас моменту анализа национальных организаций КПСС:

«В установлении Советской власти на Украине, вернее, в аннексии Украинской Народной Республики Советской Россией, украинские коммунисты сыграли двойственную роль: с одной стороны, они верили Ленину, что Украина, даже советизированная, останется независимой республикой (как верят наивные чеченцы сегодня демократическому руководству России во главе с Ельциным и Хасбулатовым, последний из коих является новоимперской наживой в новой тактике старой национальной политики единой неделимой России. — 3. Я.), а с другой стороны, по поручению Москвы, они фактически держали курс на систематическое выкорчёвывание корней украинской национальной идеи и её носителей». [5]

Иначе говоря, коммунистическая партия Украины была создана с подрывной целью, чтобы не допустить самоопределения Украины в независимое государство и провести эту антиправовую акцию под видом победы коммунистической идеи в национальном самосознании народа.

Способствующую этому роль сыграло, как раз, и политическое невежество масс украинского народа. Подобная тактика применялась большевиками абсолютно во всех национальных республиках разваливающейся Российской империи. Применяется она и до сих пор. Не претерпела существенных изменений и роль национальных компартий в национальных республиках, хотя некоторую панику в монолитность КПСС внесло отделение компартий балтийских республик, Грузии и потеря ими власти. Сильнее оказался её плацдарм в автономных образованиях. Конечно, здешние обкомы тоже перестраиваются. Если раньше, например, обком КПСС Чечено-Ингушетии выполнял задачу идеологического диктатора по отношению к коренному народу, то сегодня он является, по существу, пятой колонной в процессах национального возрождения, главным направлением удара которой является фронт национально-освободительной борьбы в этих процессах. Несколько в иной плоскости рассматривает вопрос о национальных компартиях Д. Боффа, но его вывод подтверждает анализ внутрипартийных процессов РСДРП(б), ВКП(б), КПСС, сделанный А. Авторхановым:

«Большевики никогда не высказывались в пользу федерального принципа в организации партии.

Идея эта была окончательно отвергнута в 1919 году на VIII съезде, где вновь получила одобрение твёрдая объединительная позиция, и центральные комитеты национальных компартий были приравнены к простым областным комитетам РКП(6). Растущий централизм усилил эту тенденцию. Когда в 1920–1921 гг. образовались азербайджанская, армянская и грузинская компартии, то они были поставлены в подчинение не только Центральному Комитету в Москве, но, кроме того, и его региональному бюро для Кавказа — Кавбюро, которым руководил тогда Орджоникидзе. Весной 1920 г. ЦК украинской компартии, выбранный, правда, лишь незначительным большинством голосов IV конференции КП(б)У после острого внутрипартийного конфликта был распущен московским центром». [6]

Еще более сложную эволюцию проделали партийные организации в Туркестане. «…Не удивительны поэтому резкие колебания численности: от первоначальных 2 тыс. человек до 57 тыс. к концу 1919 г., затем сокращение почти наполовину и снова рост до 42 тыс., потом ещё сокращение в результате следующей чистки 10 тыс». (там же).

Не будем занимать место и время, приводя цитаты из фундаментального труда по истории Советского Союза известного английского советолога Эдварда Карра, который, рассматривая единственные проблемы, приходит к идентичным выводам о природе и характере компартии России. Желающих отошлём к изданию:

Эдвард Карр. История Советской России. Большевистская революция 1917–1923. Книга 1. Такова борьба русских большевиков за имперские структуры своей партии, её цена и последствия.

Кстати, за них в будущем немало пришлось расплачиваться и самим русским большевикам. Перед историей одинаково сурово караются любые неверные действия — и умышленные, и неумышленные. Верховный суд истории не квалифицирует их по степени криминальности: выносит приговор по общему результату. Нам достаточно того, что сегодня КПСС является имперской партией, чтобы оценить её роль в сегодняшних политических процессах и сделать соответствующие выводы.

Закон несовместимости целей и задач действует в любой политической среде, где есть различие национальных интересов. Наднациональные партии, как бы они не назывались, были и будут имперскими, и они одинаково нетерпимо относятся к независимым национальным партиям, всячески стараясь поглотить, а то и просто ликвидировать их. Демократическая партия России уже сделала несколько таких попыток под разными предлогами и лозунгами консолидации демократических сил России, посредством различных форумов, в том числе, и созданием региональных центров. Основной курс всё тот же КПСС-овский, то есть слияние… А что это такое, мы говорили выше. Почему возможно межпартийное слияние в мононациональном государстве, но противопоказано в многонациональном образовании, где каждый народ претендует на своё собственное государство?

Поскольку принцип политической борьбы зиждется на доминировании политической программы другой, то любое слияние партий различных народов привело бы неизбежно к доминированию национальных интересов одной части над национальными интересами другой.

Вследствие этого во главе партии, образовавшейся слиянием партий разных национальностей, становится национально многочисленная группа, обретающая имперский характер.

Опять-таки, яркий тому пример КПСС, которая сегодня, даже при самом искреннем своём желании, не в состоянии изменить характер своих политических структур, ставших после Октября механизмом национально-политического подавления самосознания народов. Против таких неизбежных аномалий в имперской партии единственно верным средством является отделение национальных организаций от центральных структур, образование абсолютно независимых структур, нацеленных на выполнение национальных задач. По этому пути пошли, как мы отмечали, в балтийских республиках и в Грузии — и это стало важным, во многом, решающим моментом в достижении политического единства народами этих республик. Сразу же после отделения компартий этих республик от КПСС выявилась их неспособность к политическому лидерству при отсутствии поддержки имперского центра — ЦК КПСС. Итак, о национально-политическом единстве сегодня мы можем говорить только в отношении мононационального организма, и обеспечивается оно во многом межпартийным единством. Как явствует из опыта, республиканская организация КПСС не может быть политическим выразителем национальных проблем чеченского и ингушского народов.