Шрифт:
Дочь бросила на нее затравленный взгляд и поспешно прикусила губу, поняв, что совершила ошибку.
— Париж!
— Мы уже тысячу раз об этом говорили! Я не хочу ехать! — перебила ее Кэти. — Почему ты никогда меня не слушаешь? Папа тоже не хочет, чтобы я ехала в Париж.
— То, что хочет твой отец, не имеет значения! При чем здесь вообще он? — капризно замяукала Аделина. Рука у нее дрогнула, чашка звякнула о блюдце. — Он во всем виноват!
— В чем «во всем», мам? Что такого натворил бедный папочка?
— Не дерзи! — Аделина вздохнула и раздраженно оттолкнула от себя поднос. — Убери это! Я не хочу!
— Ты должна хоть что-нибудь съесть. — Лицо Кэти затуманилось, и она с озабоченным видом продолжала: — Ты просто таешь на глазах!
— Я замечательно себя чувствую! Передай мне таблетки.
— Зачем ты их так часто принимаешь? Они вызывают привыкание.
— Чушь! Мне нужно как-то успокоить нервы, ведь мне столько приходится терпеть! — Внезапно Аделина наклонилась вперед и с неожиданной для нее силой ухватила дочь за руку. В ее глазах появился лихорадочный блеск; на высоких скулах проступили красноватые пятна. — Милая моя, ну конечно, мне тоже очень не хочется расставаться с тобой! Я и живу на свете только благодаря тебе и только для тебя! Но пойми, ты должна уехать ради себя же самой! Мне еще раньше следовало проявить твердость и настоять, чтобы тебя определили в пансион. Но твой отец и слышать ничего не желал. Разумеется, я не посещала школу, но тогда жизнь была совсем другая и у родителей на мой счет были совсем другие планы. — Аделина в сердцах дернула покрывало, словно тоскуя по прежней, другой жизни. — Допускаю, что твоя школа неплоха по-своему и тебе там нравится. Но, когда ты уедешь, ты будешь вращаться в совершенно других кругах! Вот почему мне так хочется, чтобы ты поехала в Париж. Как мило, что Мирей предложила тебе пожить у себя целый год! У нее такой красивый дом в Нейи… Представь, ты будешь кататься верхом в Булонском лесу!
Аделина разжала руку и с томным видом посмотрела в окно. Глаза у нее затуманились.
— Когда мне было столько же лет, сколько тебе, родители отправили меня на лето в Париж. Тогда я и подружилась с Мирей. Мне кажется, тогда я провела несколько счастливейших месяцев в жизни! Нам с Мирей было по семнадцать лет… Как мы веселились! Не сомневаюсь, тебе там тоже понравится. Заодно ты усовершенствуешь свой французский!
— Мама, перестань! — Кэти наклонилась вперед.
Очнувшись от своих мечтаний, Аделина посмотрела на дочь едва ли не со страхом.
— Знаю, ты и слушать ничего не желаешь, но ведь мы сейчас говорим обо мне! Выслушай и мое мнение. Так вот, я не в восторге от твоей Мирей. Да, она — твоя старая подруга, она иногда гостит у нас… Но какая она противная! Она ужасно себя ведет — не со мной, а с папой и Пру: как будто все время осуждает их и смотрит на них свысока. Меня всегда раздражало ее высокомерие. Она и меня норовила поучать: «Милочка, этот нагяд тебе совсем не к лицу! — Кэти преувеличенно загнусавила и закартавила. — Мы подбегем тебе что-нибудь настоящее, шикагное, bon chic, bon genre, [2] с медными пуговицами и в стиле милитаги!»
2
Бонтонное, элегантное (фр).
— Кэти, не смей так безобразно передразнивать Мирен! — Аделина дернулась, едва не сбросив с кровати поднос. — Где ты только воспитывалась! Понимаю, откуда ветер дует! Ты постоянно ходишь в свой молодежный клуб, там ты и набралась грубых манер и словечек! Так послушай, милая моя! Это лишний раз доказывает: пора тебе избавляться от дурного влияния! Мирей — именно тот человек, который научит тебя хорошим манерам и… да, она права! Тебе пора перестать одеваться, как… как бездомные бродяги, которых постоянно показывают по телевизору! Будь я покрепче, я бы поехала по магазинам вместе с тобой и подобрала бы тебе подходящий туалет…
В глазах Кэти мелькнул ужас. Она энергично затрясла головой:
— Ни в коем случае, мама! Мне не нужно, чтобы за меня выбирали одежду! И меньше всего мне нужны поучения Мирей! Сейчас все одеваются так, как я. Если бы ты хоть раз выбралась из дому, ты бы сама увидела! — Девочка запнулась. — Нет, я не против поехать в Париж на пару недель и даже на месяц, если хочешь, но жить целый год у Мирей? Все равно как сидеть в тюрьме и психушке одновременно! Ну а от ее сынка у меня вообще мурашки по коже!
— Жан-Луи — очень милый мальчик! Впечатлительный и хорошо образованный. И потом, его титул… Кэти, не смейся! Не вижу здесь ничего смешного! — воскликнула Аделина голосом.
— Извини. Я знаю, что здесь нет ничего смешного, но титулы — так глупо и несовременно! Не хочу быть графиней!
— Значит, ты очень глупая девочка!
Кэти еще никогда не видела мать такой взволнованной и злой. Визгливый голос Аделины разносился на весь дом.
Увидев, что дочь замолчала, Аделина поспешила этим воспользоваться.
— Тебе кажется, что титулы и тому подобное не имеют значения, потому что ты еще очень молода. Но скоро ты поймешь, что такие вещи значат очень много! Когда я умру, дом станет твоим…
— Прекрати говорить о смерти! Ты меня пугаешь! Ты не больна… то есть не в том смысле… — Кэти покраснела и сбилась.
Но Аделина не обратила внимания на обмолвку дочери, так как слушала только себя.
— Замолчи и слушай! Я написала завещание. Дом, мебель и все мое имущество переходят к тебе…