– У меня и в мыслях такого не было, – сказал Тауг. – Возможно, я бы вернулся, приди мне такая мысль в голову. Но я хотел найти вас и думал, что вы где-то здесь.

Высокая изможденная женщина в драном черном платье выступила из тени, ведомая за руку женщиной пониже, со взметенными над головой волосами.

– Не забудьте про нее, господин.

– Баки? – Тауг не старался скрыть своего удивления. – Это мать Этелы?

– Разумеется, господин.

– Я и не знал, что она такая высокая.

Свон поманил рукой Баки:

– Пойди ко мне, девушка. Ты рабыня? Ты одета как рабыня.

– Я и есть рабыня, сэр рыцарь.

– Несомненно, именно поэтому ты называешь моего оруженосца господином. Он свободный человек, а любой свободный человек кажется тебе господином.

– Я его рабыня, сэр рыцарь. И поэтому называю его господином.

– За время своего пребывания здесь я видел много рабов, в том числе и женщин. Порой кажется, что Утгард кишит ими. Однако я еще ни разу не видел рабыни столь прелестной.

– Осторожнее, сэр рыцарь.

Мать Этелы взяла руку Тауга и вопросительно посмотрела на него огромными темными глазами.

– Она в замке, – прошептал Тауг. – Она очень хорошо себя вела, и я не обижал ее. Никто не обижал.

Один из слепых рабов громко произнес:

– Вы сказали, мы можем стать свободными.

Свон возвысил голос:

– Послушайте, все вы. Я представляю здесь короля. С этого момента вы принадлежите королю Гиллингу – вы все, кроме девочки, которая принадлежит моему-оруженосцу. Мы забираем вас отсюда и ведем на рынок.

Раздались протестующие возгласы.

– Не для того, чтобы продать вас! Нам нужно купить продовольствия, чтобы кормить вас в Утгарде, и у меня есть деньги. Я куплю много мешков зерна и корзин овощей – репы или что там выращивают местные жители. Мы также купим мяса и, возможно, живых животных, которых погоним в замок. Вы потащите мешки и корзины и поможете погонять животных. Я хочу довести до вашего сведения следующее: теперь у вас новый хозяин, король, и я его представляю. Если выкажете преданность и послушание, мы хорошо о вас позаботимся. В противном случае я не собираюсь попусту тратить время, осыпая вас упреками и колотушками. Королю Гиллингу нужны хорошие рабы, а не плохие, а в земле, откуда вы родом, он найдет еще много рабов. Следуйте за мной.

Баки дернула Тауга за рукав:

– Солнце светит вовсю.

– Я понимаю, – кивнул он.

– Боюсь, она отстанет.

– Я присмотрю за ней, – сказала одна из женщин.

– Может, ей лучше поехать на коне с вами, господин? Она очень худая и явно весит всего ничего.

– Если мы сумеем посадить ее в седло.

Голос подала мать Этелы:

– Подставь мне руки, девушка.

– Думаю, у меня не хватит силы. – Баки обратилась к другой рабыне: – Опустись на одно колено. Подставь ей под ноги другое.

Дело оказалось проще, чем предполагал Тауг. Вскоре мать Этелы сидела в седле позади него, задрав юбку выше коленей и обхватив до боли исхудалыми руками его талию.

– Остальные уйдут через окно с другой стороны дома, господин. Именно через него ваш спутник забрался в дом, и его конь привязан там.

– Мы присоединимся к ним, – сказал Тауг и тронул Лэмфальта шпорами, давая понять, что они готовы ехать.

– Она эльф, – прошептала мать Этелы, когда они проезжали через дверь.

– Я знаю. Но вы откуда знаете?

Она не ответила.

По дороге через город их один раз остановили, но Свон громко объявил, что они едут по поручению короля, и ангрид, вставший у них на пути, с ворчанием посторонился.

Рынок оказался больше и беднее, чем ожидал Тауг; за прилавками стояли в основном представители человеческого племени. Порасспрашивав и поторговавшись, они купили огромную телегу, грубо сработанную и почти новую, а также четырех волов, чтобы тащить повозку. Затем Свон принялся покупать самые разные продукты питания, приказав рабам погружать все на телегу.

Маленькая ручка нашарила руку Тауга:

– Он переплачивает.

У Тауга отвисла челюсть.

– Что ты здесь делаешь?

– Сопровождаю вас. Я боялась, вдруг вы попадете в беду и вам понадобится помощь. Вы сказали, что собираетесь на рынок, вот и я пришла сюда.

Покачав головой, Тауг поднял Этелу и поставил на бочку.

– Ты знаешь, что тебе не следовало уходить из замка. Я запретил тебе. Ты поступила дурно.

– Если для того, чтобы помогать вам, мне придется поступать дурно, я буду поступать дурно. Я не такая маленькая, как вы думаете. Дайте руку.