– Полагаю, Моркана самая младшая.

Ури потрясла головой:

– Самый младший – Арнтор, но в Целидоне наследники мужского пола имеют первоочередное право на престол. Прекратите перебивать меня. – Она глубоко вздохнула. – Во-вторых, Моркана и Арнтор провели большую часть детства здесь. В противном случае они до сих пор оставались бы детьми. И в-третьих, они воспитывались в племени морских эльфов, а не в моем. Мы были рабами Сетра, помните? Верными рабами, поскольку мы страшно боялись. Морские эльфы являлись вашими союзниками – во всяком случае, в большей степени, чем мы.

– Понимаю. Еще что-нибудь?

– Да. Вы не поверите, но я все равно скажу. Король Арнтор боится своей сестры?

Я пожал плечами:

– Он мне не доверяет. Ты наблюдала за моей схваткой с мертвыми рыцарями Морканы?

– Нет. Но я очень жалею, что не видела этого сражения, господин.

– Почти все обратились в бегство. Я имею в виду – зрители. Но король Арнтор остался, и королева тоже – думаю, потому, что Арнтор держал ее за руку. И сама Моркана осталась, разумеется.

– Он казался испуганным?

Я мысленно вернулся назад.

– Нет. Исполненным решимости, коли на то пошло.

– Угу. Вероятно, вы не знаете ответа, господин, но я все-таки спрошу. Она боится брата?

– Да, боится. Даже очень. – Я немного помолчал, напрягая память. – Возможно, именно поэтому она пьет. Она любит Арнтора, но ужасно боится его.

– В таком случае он колдун, господин, и в высшей степени опасный. Можете поверить мне на слово, хотя вряд ли вы поверите. Старшая сестра, имеющая в своем распоряжении магию? Да она управляла бы Арнтором, как кукольник марионеткой, когда бы он не был могущественным колдуном. Сетр обладал магической силой, весьма великой.

Я согласно кивнул.

– Каковой обладает и Моркана, насколько я могу судить, – и вы подтверждаете мое предположение. Так почему вы считаете, что младший брат чужд всякой магии?

– Полагаю, у меня нет причин так считать. Вот другой вопрос. Ты похитила меч для меня. Славный клинок, изготовленный эльфами в далеком прошлом. Разве ты не могла бы с такой же легкостью вернуть мне мой собственный меч, Этерне?

Ури помотала головой:

– Мне не удалось найти его, господин.

– Этерне забрал у меня король.

– Я знаю. Гильф сказал мне. Должно быть, король хорошо спрятал его.

Она забрала в горсть соломы и пропустила соломинки между пальцами.

– И ты не нашла.

– Да, господин.

Я протянул руку и дотронулся до колена Ури, сам не знаю зачем.

– Ты лжешь. Ты нашла его, но не осмелилась взять. Я рад, что ты не сделала этого. Арнтор не прав, но Арнтор – мой король. Ты разговаривала с Гильфом. Где он?

– Не знаю, господин, хотя, вероятно, смогу отыскать его без особого труда. Вашего пса посадили на цепь. Я освободила его, как вы приказали.

Я кивнул:

– Он убежал в лес, полагаю. А что насчет Облака?

– Она в конюшне, господин, и о ней хорошо заботятся. Я сказала ей, что вы скоро выйдете на свободу, и она будет ждать вас.

– Ее пытались объездить?

– Да, господин. Несколько конюхов, но безуспешно.

– Возможно, ей грозит опасность.

– Один толстый старый лорд питает к ней интерес, господин. Конюхи перед ним трепещут. Они не смеют обращаться с ней дурно.

– Ты видела Баки?

– В последнее время? Нет, господин.

Я еще долго допрашивал Ури, но ничего более не узнал. Если Облако или Гильф и видели Баки, они ни словом не упомянули об этом.

Время шло, и однажды за моим маленьким окном послышался шум: крики и проклятия, ржание лошадей, рев мулов, топот копыт.

Потом наступила тишина.

Я обратился с вопросом к своим тюремщикам, и один из них, по имени Гед, сказал, что Арнтор со своим войском выступает против остерлингов. Он забирал с собой тюремщиков, чтобы они охраняли пленных, и следить за порядком в темнице предстояло одному Геду.

– Я не рассчитываю на вашу помощь, милорд, но работы у меня будет много.

– Ты прав, – сказал я. – Я не стану помогать тебе. Но, возможно, мы сумеем найти тебе помощников.

Мы начали с двух баронов, чьи камеры находились в том же коридоре, что и моя. Я представился, объяснил, что заниматься презренным трудом им не придется, и изъявил готовность выпустить их из камер, коли они согласятся надзирать за остальными узниками и поклянутся, что не сбегут. Оба согласились.

Затем мы заручились содействием десятерых простолюдинов, отобрав самых сильных и здоровых. Мы пообещали им чистую солому, одеяла и еду получше, но, ознакомившись с ужасными условиями, в которых содержались остальные узники, я обеспечил всем вышеперечисленным и их тоже. Старую солому, кишащую вшами, мы сожгли ночью во дворе. Поскольку один из заключенных оказался цирюльником, я стянул для него бритву, ножницы и прочие необходимые вещи. Он подстриг и побрил всех узников, и мы сожгли и волосы тоже.