– Ах ты, чмо недоделанное! К тебе как к порядочному, а ты… – вскипел подошедший, но приятель остановил его:

– Не надо, Дима. Не связывайся. Пойдем вон туда, там как раз два места освободились. – И добавил ему на ухо: – Видал клеймо у него на загривке?

– Татушку, что ли?

– Это у тебя татушки. А у него реальное клеймо. Из тех, что раскаленным железом ставят. Знаешь, кого так клеймят?

– Нет. И кого же?

– Потом расскажу… А пока пойдем-ка подальше. По всему видать, отмороженный. Мало ли что ему в башку встрянет…

Бродяги ушли. Мужчина даже не взглянул им вслед, сидел себе и лениво цедил кислое пиво.

Вскоре еще один посетитель вошел в забегаловку. Он выглядел бы вполне обычно, если бы не капюшон, который полностью скрывал его лицо. Вновь прибывший быстро оглядел зал и направился к мужчине с клеймом. Уверенно подсел к нему за стол.

– Исчезни, плесень. – Заклейменный угрожающе прищурил глаза.

– Увянь, Крылан. Я – Механик.

– Ты опоздал.

– Я пришел, – с нажимом ответил человек в капюшоне. – И у меня есть «Право».

Крылан вздрогнул. Вернее, по его телу прошла короткая судорога, а затем он застыл неподвижно, словно впал в транс. Остекленевшие глаза, не мигая, уставились в темноту капюшона собеседника, а губы через силу зашевелились, выталкивая слова:

– Приказывай, хозяин.

– Речь пойдет об одном человеке… Или, как там у вас, у «чертей», называется, грешнике?

– Да, хозяин. АТРИ – это чистилище, все люди здесь – грешники, а мы, «черти», призваны помочь им очистить души от скверны.

– Ладно-ладно, на ваши сектантские бредни мне начхать, – отмахнулся Механик.

Если бы Крылан сейчас не находился в гипнотическом трансе, Механику за такие слова не поздоровилось бы, но некое «Право» делало его полновластным хозяином положения.

– Вернемся к заданию, – продолжал Механик. – Интересующий меня грешник должен сдохнуть. Медленно и страшно. Пройти ваш обряд… как там его… обряд очищения?

– Да, хозяин. Чтобы заслужить дар смерти, грешник должен сначала очистить душу с помощью раскаленного железа и кипящего масла…

– Не надо подробностей, – перебил Механик. – Ты схватишь того, чье имя я тебе назову, и проведешь с ним этот ваш обряд по самому жесткому варианту. Насколько я знаю, продолжается он несколько дней…

– Да, хозяин. Чем дольше длятся мучения, тем чище душа.

– Так пусть же его душа будет очень чистой, – хмыкнул Механик. – Обряд надо провести в некоем конкретном месте, позже я скажу где. И еще одно. Я должен лично присутствовать в момент смерти… хм… нашего грешника. Причем, как именно ему сдохнуть, я выберу сам. Ты все понял?

– Не совсем, хозяин. Где мне искать этого грешника?

– Не волнуйся, с поисками я помогу. Твое дело – схватить его. Предупреждаю сразу, сделать это будет непросто, поэтому тебе не следует действовать в одиночку. Привлеки свою группу ловчих. Только не посвящай их в суть.

– Да, хозяин.

– Вот тебе код для связи со мной. И не забудь: я должен присутствовать при обряде!

– Да, хозяин.

– Сейчас я досчитаю до трех, ты выйдешь из транса, допьешь пиво и покинешь Муторай. До поры до времени ты забудешь о нашем разговоре и обо мне, а к этому грешнику станешь испытывать личную и очень сильную ненависть.

– Да, хозяин.

– Я начинаю считать. Раз…

Перед самым рассветом зарядил мелкий, нудный, как зубная боль, моросящий дождь, недаром прозванный мерзавчиком.

Несмотря на умело подобранную одежду – термобелье, бронекостюм «Скат» и надетый поверх него прорезиненный дождевик с широким капюшоном, – льющаяся с небес вода оседала на лице, просачивалась под воротник и даже добиралась до нательного белья. Белье не справлялось с коварным мерзавчиком, быстро стало влажным и противно липло к телу. Носки тоже не могли похвастаться сухостью, хотя специальная обувь комплекта «Скат» с болотными бахилами в других условиях отлично держала воду, позволяя переходить ручей вброд, не замочив ног. Этот же противный и отнюдь не теплый дождь умудрялся проникать повсюду, как диверсант, заставляя меня дрожать от холода в отсыревшем белье.

Всю ночь я шел в одиночку по тайге, ориентируясь по пеленгу, который посылал маячок Дока, и под утро оказался на склоне горы Куку.

Вообще, «куку» в переводе с эвенкийского означает «изумрудная». Изумрудная гора…

Неизвестно, почему эту гору назвали именно так, – изумрудов здесь сроду не находили. Поговаривают, правда, что Куку время от времени начинает светиться странным зеленоватым светом. Не знаю… Сам не видел, и документально сей факт не зафиксирован. Но в АТРИ, конечно, всякое бывает. Тут водятся рыси-телепаты. Встречаются ручьи, в которых температура весь год минус сорок, а вода при этом не замерзает. Так почему бы горе изредка не сверкать изумрудом?..