– Послушать тебя, они еще хуже моей сопливки.

– Кто бы возражал, но у них и проблем больше, и ответственности. Живут галопом. И твоя цель – в их галоп вписаться.

– Ой, Милка, как тебе-то вписаться удалось?

– Со мной другой случай. Я, наоборот, отказывалась, а они меня уговаривали. Пока рейтинг у передачи есть, мной довольны.

– Может, мне прийти и начать отказываться?

– Мысль оригинальная, – хохотнула моя подруга. – Возможно, даже впечатление на них произведешь. Только вопрос: какое? Сильно опасаюсь, что твой отказ тут же будет принят.

Я нервно засмеялась:

– Ладно, сделаю по-твоему.

После того как я написала заявку, у меня возник дотоле отсутствовавший интерес к телевизору. Раньше я не особенно им увлекалась, а теперь смотрела подряд все передачи, в которых были хоть какие-нибудь ведущие. Хотелось почерпнуть на будущее что-нибудь для себя. И я вывела одну интересную закономерность. Женщин-блондинок (натуральных или крашеных) на телевидении очень много. Мне даже кажется, они преобладают. Возможно, я ошибаюсь. Но уж пятьдесят на пятьдесят – как минимум. А вот среди мужчин-ведущих определенно доминируют темноволосые, на худой конец – седые или лысые. Впрочем, допускаю, что изначально и они были темноволосыми. Светленьких – раз-два и обчелся. А уж начальство почти поголовно брюнеты, шатены и, как самая крайность, темно-русые. Я долго думала: почему? Должна же быть в этом какая-то логика. Видимо, темноволосые мужчины выглядят солиднее и агрессивнее, а блондинкам легче добиться своего, потому что они больше нравятся темным мальчикам. В таком случае я должна им подойти. Тем более я не крашеная, а почти совсем натуральная. Милка, правда, вписалась, хотя и шатенка, но они ведь сами ее уговаривали, а я с заявкой иду.

Марк Макаров – генеральный продюсер канала – полностью соответствовал выведенной мною закономерности. Темный шатен. Высокий и достаточно плотный. И хорош той мужской некрасотой, которая обычно сводит женщин с ума. Я бы хотела понравиться такому мужчине как женщина, но, увы, передо мной стояла совершенно иная задача, и отвлекаться было не в моих интересах. Жаль. Ох, как жаль!

Я попыталась вспомнить, что читала о нем в Интернете, но, уловив на себе его цепкий оценивающий взгляд, плюнула, решив сосредоточиться на деле. Хотя как хорош!

Мы начали обсуждать мою заявку. Я, по Милкиному наущению, принялась быстро и подробно пересказывать все, что там уже было написано. Он некоторое время послушал, затем, усмехнувшись, перебил:

– Юлия Александровна, я это уже читал. Вы очень доходчиво изложили свой замысел, а склероза у меня пока еще нет.

Ну, Милка! Подставила! Или я настолько хорошо пишу? Мне хотелось верить в последнее. Марк принялся расспрашивать меня о деталях, которые я обошла в заявке, и я чувствовала, что мои ответы его вполне устраивают.

– Что ж, – наконец задумчиво произнес он. – В теории звучит неплохо. Поглядим, как получится на практике. Сделаем несколько пилотных выпусков, а потом будем решать. – Он кинул на меня испытующий взгляд и с ухмылкой поинтересовался: – Если честно, беретесь обеспечить присутствие хотя бы трети тех громких имен, которые тут, – он потряс в воздухе моей заявкой, – упомянуты?

Мне стало обидно.

– Я перечислила здесь только тех, в ком абсолютно уверена!

– Неужели заранее их опрашивали? – Он удивленно поднял брови.

– Естественно, нет, – с прежней запальчивостью отвечала я, – просто они всегда готовы мне дать интервью.

– В таком случае вас могут ожидать неприятные сюрпризы, – предупредил он. – Некоторые люди очень боятся камеры.

– Но на других-то каналах они выступают, – возразила я.

– Будем надеяться, – с сомнением произнес он. – Просто учтите: их не всегда легко уговорить.

– Марк Олегович, наверное, если я решилась за это взяться, то уговорить их и привести на передачу – мои проблемы, – нахально заявила я и даже немножко испугалась.

Ему, однако, моя реакция явно пришлась по душе.

– Вот тут совершенно с вами согласен. Ваши проблемы должны оставаться вашими и не превращаться в мои. Если у вас это выйдет, сработаемся.

Я скромно потупила взор и сказала:

– Постараюсь.

– Тогда, считайте, на данном этапе мы договорились. А дальнейшее, уж извините, зависит только от вас. И еще позвольте один маленький совет. Чтобы вы сразу не наделали ошибок. Вот. Исходя из вашего списка. Ни под каким видом не вздумайте пригласить в пилотные выпуски людей, пусть и с мировой славой, которые заикаются или страдают, например, нервным тиком, мямлят, не выговаривают половины букв алфавита, ну и так далее. Потом, если передача сложится, зовите их сколько угодно. Но «пилоты» – ваше лицо. Как в них покажетесь, такая и репутация будет. Туда зовите самых-самых. Наиболее интересных, остроумных, находчивых и бойких собеседников. Тогда полдела будет сделано. Потому что, если в пилотном выпуске вам придется тратить все силы, чтобы расшевелить вялого собеседника, вы пропали. Понятно?

Я кивнула:

– Спасибо за совет.

– Пусть ваш собеседник лучше будет не очень известный, но эксцентричный, яркий, даже раздражающий, – продолжал Марк. – Все лучше, чем мямля. То есть мямля тоже вызывает раздражение, но оно не рейтинговое.

– А рейтинг превыше всего! – ляпнула я.

– Ну, это, положим, уже перебор. Есть ценности и повыше рейтингов.

«Интересно какие?» – озадачилась я, но спрашивать не стала.

– Есть ценности и повыше, – повторил он и добавил: – Но рейтинг для нас очень важен. Тем более что мы молодой начинающий канал и нам только предстоит завоевать аудиторию. Ну, Юлия Александровна, желаю успеха.