– С сахаром?

– С сахаром.

В промежутке между шкафом и окном Егор увидел то, что искал. Овальное зеркало, захватанное по верхнему краю пальцами, отражало стену, второе окно и угол телевизора. Висело оно далеко от стола, и Егор не сразу направился к нему, помня, что Пронов, хотя и пошел на невиданные уступки, бдительности далеко не потерял. Поэтому действовать надо было неспешно и будто бы невзначай.

– Давайте я сам, – подошел он к столу, пошагово сопровождаемый пятью парами глаз.

– Да чего там… – проворчал Демидов.

Но отодвинулся в сторону, когда Егор взялся делать себе кофе.

Налив кипятку в более-менее чистую кружку, Егор не стал садиться, а принялся пить кофе стоя.

– Вы кушайте, – сказал Пронов, – не стесняйтесь.

На столе было несколько вскрытых банок с тушенкой, планшетки с селедочным филе, нарезанная колбаса, ветчина, сало, хлеб, конфеты – полный набор для голодного мужского желудка.

Но Егору было не до еды. Он увидел, глянув на настенные часы, что время перевалило за семь. А это означало, что все должно решиться очень скоро. И он, несмотря на свой дар, пока так и оставался в неведении относительно того, смогла ли Жанна связаться с Чернышовым. А ведь от этого зависело так много!

Если не все.

– Спасибо, – отказался он. – Я потом. – Указал на телевизор: – А чего не смотрите? Не работает? А модель совсем новая, должно быть, качество хорошее.

Словно желая рассмотреть телевизор, он шагнул ближе к нему, стараясь не думать о десятке глаз, следящих за каждым его движением.

– Не включайте, – предупредил Пронов.

– Да нет, – остановился Егор. – Я только посмотреть…

Он пошел было назад, но вдруг «случайно» брошенный взгляд в зеркало заставил его остановиться.

– О господи!

Он поставил кружку на стол и пошел к зеркалу.

– У вас нет расчески? – спросил он, поправляя волосы, и вправду сильно растрепанные, руками.

– На шкафе, – сказал кто-то из бойцов.

Егор нащупал расческу, приблизился к зеркалу и начал поправлять волосы, вертя головой из стороны в сторону. Наведя относительный порядок, он опустил расческу и посмотрел на себя критическим взглядом, проверяя результаты своих трудов.

«Только не смотри долго, – напомнил он себе. – Может от напряжения стать плохо, и Пронов догадается, что дело нечисто. Не больше минуты. Нет, полминуты…»

Какое-то время он видел только свое лицо и серые глаза с черными, сузившимися до предела точками зрачков. И вдруг по зеркалу прошла рябь, и прямо на него вылетел вертолет, гоня винтами тучи мелких брызг. Из него сыпанули бойцы с автоматами наперевес, за ними торопливо выпрыгнул генерал Чернышов – собственной персоной. Автоматы в руках бойцов задергались, открывая стрельбу, но дальше Егор прервал видение, помня, что он не должен привлекать внимание.

Он уже и так узнал все, что хотел узнать.

Положив расческу на место, Горин подошел к столу и снова взял в руки чашку с кофе.

– Чего стоите столбом? – спросил Пронов. – Присядьте, как люди.

– Заткнись, урод, – посоветовал ему Егор.

У Пронова отпала челюсть.

– Чего? – приподнимаясь со стула, спросил он.

– Чего слышал, – отозвался Егор.

Пронов сжал кулаки. Его круглая физиономия позеленела от злости: он понял, что его надули самым бессовестным образом и все обещания Егора – не более чем мыльный пузырь.

– А ну, наверх, сука! – скомандовал он хриплым от ненависти голосом.

Егор посмотрел на него – и вдруг резко выплеснул ему остатки кофе в лицо.

Пока Пронов, зарычав, стирал с лица и очков горячую жижу, Егор схватил стол и перевернул его на рассевшихся на диване охранников. На тех посыпались банки с тушенкой, посуда, полетела колбаса и селедка, грохнулся об пол стол и сбитые им стулья. Разом поднялась кутерьма, где орал благим матом Пронов и кричали на все лады охранники, подскакивая к Егору и отряхивая с себя пищу. В наступившем шуме никто не услыхал шум винтов, а когда услыхал, было поздно.

На дворе уже сидела винтокрылая машина, а из нее выскакивали вооруженные спецназовцы.

Тех, кто сидел в гараже и выбежал на улицу, обезвредили в считаные секунды, так как силы были слишком неравные. И вот уже в дежурку ворвалось с десяток бойцов, и в окна ткнулись стволы автоматов.

– Стоять! – послышался столь властный окрик Чернышова, что даже те из охранников, которые успели поднять оружие, замерли на месте.

Чернышов, в черном комбинезоне спецназа, что очень ему шло, прошел вперед, сжимая в руках «ТТ». Его коренастая фигура со всеобъемлющим, властным взглядом заполнила собой все пространство.