– В итоге у нас будет оборудован склад по всем правилам инженерного искусства. С этого, собственно, и начинаются все серьезные акции: с обеспечения безопасности хранения и транспортировки ВВ, – важно резюмировал я. – Собственно, для акции нам столько и не надо, но… Надеюсь, это будет не последняя акция, так что…

– Понял! – У Тита загорелись глазенки – слово «акция» оказало на него едва ли не наркотический эффект. – Договорились! Куда везти?

– А есть на чем везти и кем грузить? – уточнил Федя.

– Есть, – опять со значимостью заявил Тит. – И транспорт есть, и люди умелые, не смотрите, что пацаны – они обучены все, или в «Легионе», или в клубах типа вашего были. Все знают, все умеют, так что не волнуйтесь, не взорвутся.

– Ну, все равно, осторожнее, когда будете грузить да возить.

– Да-да, все ясно, – нетерпеливо кивнул Тит. – Куда везти?

– А вот это – позже.

– А почему не сейчас? – обиженно насупился Тит. – Не доверяете?

– Доверие здесь ни при чем. Это вопрос сугубо технического характера, – пояснил я. – У нас есть три варианта. Надо кое-что «пробить», посмотреть, уточнить, определиться, где лучше оборудовать склад. Кстати, обозначь район, где оно у вас хранится?

– В Москве.

– Слушай, давай сделаем так: сначала все вопросы порешаем, а потом уже вместе пошутим, идет?

– Я не шучу, – серьезно заявил Тит. – На данный момент в девяти местах, в разных районах Москвы, хранятся несколько тысяч разнокалиберных снарядов. Самый большой склад у нас здесь, на «Южном Фронте». Потому что тут у нас основной вектор атаки – я уже говорил.

– А где этот склад?

– В метро.

– ?!!

– Среди нас есть немало диггеров, – пояснил Тит. – Ребята знают метро как свои пять пальцев. Там есть места, где можно эшелонами прятать, ни в жизнь не найдут.

– Это место рядом с линией?

– Да.

– Мимо поезда ходят?

– Ну да. А что?

Какой милый наив и детская непосредственность! Склад в метро: каждый день тысячи людей ездят мимо ржавой Смерти, которая в любой момент может рвануть от тысячи причин.

– Да нет, ничего. – Федя озабоченно почесал затылок. – Как транспортировать собираетесь?

– Привезем, не волнуйтесь, – заверил Тит. – Потихоньку, полегоньку, за неделю управимся.

– Ладно. Ну что ж, на этом, наверное, пока и закончим.

– А связь? – уточнил Тит.

Да, совсем из головы вылетело. Мы же теперь вроде как соратники, надо как-то общаться. Так что же им предложить…

– Давайте так: связь пока через Скворца, – опередил меня компетентный Федя. – Как все устаканится, проведем проверку всего личного состава, выдадим номера, позывные и шифр-таблицы.

– Ух ты! – Глаза Тита буквально заискрились от счастья. – Да! Это правильно!

Господи, чтоб я сдох… Я говорил, что не заметил безумия во взоре главного бомбиста? Я был неправ. Безумия нет, но фанатизм присутствует, и, как показывает историческая практика, это ничем не лучше, а в некоторых случаях даже на порядок хуже.

– Итак, мы работаем?

– Да! Да, черт возьми!!!

– В таком случае мы можем обсудить кое-какие детали?

– Все, что пожелаете!

Тут мы с Федей слегка наехали на него за бардак в плане конспирации:

– В подвале один вход?

– Да, один.

– Непорядок. На будущее – всегда должны быть резервные пути отхода.

– Да-да, я учту…

– Ты всех своих людей знаешь?

– Да, конечно.

– А они друг о друге все знают? Кто где живет, чем дышит?

– Ну… в общем, да, мы ведь выросли вместе…

– Это неправильно. В случае провала одного – загребут всех.

– Так… И что теперь делать?

– Надо сесть и как следует подумать, что можно сделать. Для начала все упорядочить, развести людей по группам, разделить по задачам, чтоб пересекались как можно меньше, а впоследствии не пересекались вовсе, чтоб не знали, кто что делает. В общем, определиться, что можно исправить в уже сложившейся структуре в угоду конспирации…

Тит вел себя смирно и послушно кивал: да-да, безусловно, я буду заниматься всем этим, не извольте беспокоиться, все поправим. Он принял этот разнос как должное, показывая готовность к подчинению.

Когда мы уходили, мне стало жать этого человечка, который потянулся к нам – «большим и сильным». Которому мы невольно внушили надежду, обманчивое чувство уверенности, что с нами все будет лучше и круче, что теперь-то уж точно: детство кончилось и они наконец займутся настоящим делом.

Ребята, это же просто жуть. Вот уже вроде и нет тут национального подтекста, но…

Куда уходит цвет нашей молодежи?!

Почему они этим занимаются?

Неужели так все плохо, что нет других путей, нет выхода из этого страшного тупика?